— Нет, конечно. Там будут и другие пассажиры. Мы займем только три каюты.
— Как интересно! Я никогда не плавала на яхте! — произнесла с восторгом Зои.
— Круиз вокруг островов — звучит заманчиво, хотя она, в качестве оплачиваемой компаньонки, вряд ли будет соответствовать уровню приглашенных гостей. Но это препятствие Зои надеялась преодолеть уже на яхте, исходя из обстановки. Сейчас важно то, что она едет с ними!
Тиропитта[3], подаваемый на десерт, выглядел как мечта и был одним из любимых греческих блюд Зои. Крошечные чашечки густого и крепкого кофе завершали трапезу. Алексис и София пили кофе с большим количеством сахара. Зои пришлось в течение нескольких дней убеждать слуг, что она предпочитает скето — кофе без сахара, — и теперь ей подавали именно такой.
Артемиса, добродушная домоправительница семьи Теодору, подшучивала над Зои, говоря, что ей нужно нарастить побольше мяса, чтобы стать более привлекательной для мужчин, которые предпочитают округлые формы. И кажется, пожилая женщина неусыпно хлопотала о прибавке дополнительных фунтов к весу Зои.
У греков трапеза — длительный процесс. По крайней мере в доме Алексиса Теодору этой традиции свято придерживались. В этот вечер температура была подходящей, чтобы обедать на террасе, и Зои радовалась этому несказанно: трапезничать под звездами было истинным наслаждением для нее, выросшей в замкнутой атмосфере английского быта и редко позволявшей себе такую свободу.
Пошел одиннадцатый час, когда они встали наконец из-за стола. Алексис сразу же удалился к себе, пожелав всем спокойной ночи.
События прошедшего дня, двойное потрясение, пережитое Зои, не давали ей заснуть. Она легла около полуночи, но долго ворочалась в постели, обдумывая свое положение. Ей был назначен испытательный срок. Один промах — и Алексис может аннулировать соглашение. Он и так сделал большое одолжение, позволив ей остаться. Зои не хотела, чтобы он пожалел об этом. В то же время у нее не было намерения раболепствовать. Не в силах уснуть, она снова встала, надела брюки и легкий свитер. Лучше выйти на свежий воздух и прогуляться, чем ожидать сна, который не приходит.
Луна была полной и озаряла все вокруг волшебным светом. Зои вышла через дверь, ведущую на террасу. В воздухе стоял густой аромат, в котором преобладал запах эвкалипта. Было прохладно по сравнению с дневной температурой. Зои пошла вдоль бассейна по дорожке между клумбами с кустами гибискуса. В дальнем конце сада виднелась круглая беседка из белого камня, подпираемая статуями античных богов. Ее шаг замедлился, когда она увидела там фигуру сидящего человека. Алексис уже услышал ее шаги и смотрел в ее направлении — не было смысла пытаться спрятаться в кустах. Зои медленно пошла к нему.
— Извините, — сказала она, — я не хотела беспокоить вас. Просто не могла уснуть и подумала, что прогулка окажется полезной.
— Ничего, — ответил он. — Погуляем вместе.
Худшего и не придумаешь! Алексис Теодору смущал ее, его мускулистая фигура вызывала какую-то внутреннюю дрожь во всем ее теле. Зои не могла придумать объяснение такому своему состоянию.
Пока они шли по дорожке, посыпанной гравием, через заросший сад, он хранил молчание. В своих домашних тапочках она едва доставала ему до подбородка. Ширина его плеч заставляла ее особенно остро чувствовать свою хрупкость. Оранжевое зарево над центром Афин освещало небо, скрывая звезды.
— Я должна поблагодарить вас, что вы позволили мне остаться, — проговорила она на одном дыхании. — Это не будет слишком настырно с моей стороны, если я спрошу, что повлияло на перемену вашего настроения?
Алексис чуть пожал плечами и ответил:
— Может быть, осознание того, что София уже больше не ребенок и у нее есть собственные желания. Было нелегко все эти годы выполнять волю отца.
Зои метнула на него быстрый взгляд.
— Ваш отец не одобрил бы моего пребывания здесь?
— Нет. — И это была констатация факта. — Он не любил англичан.
— Из-за того, что англичанин украл у него дочь?
— Враждебность появилась значительно раньше. Однажды некая английская компания совершила с ним мошенническую сделку, в результате которой он очень пострадал. Отец поклялся никогда не верить этой нации.
— Но нельзя же судить о целой нации попоступкам нескольких людей! Какой слепой фанатизм!..
— Называйте это как хотите. Так он чувствовал.
— А вы? Вы тоже не доверяете англичанам?
— Не больше, чем другой национальности, включая и мою собственную. В деле нельзя полностью доверять никому.
— Циничная точка зрения! Разве не существуют честные люди? Вот вы, например. Вы, наверное, не позволили бы себе скомпрометировать имя Теодору?
— Я — нет, но это не значит, что подобное не случается с другими. Как вы сами заметили, я никому не доверяю своих дел. Как можно быть уверенным в ком-то кроме себя?
— Ну а в себе вы можете быть уверены: выдержите руку на пульсе.
Он иронично улыбнулся.
— Вы судите слишком поспешно: вы немного знаете обо мне.
— Но у вас хорошая репутация, — сказала она. — Если бы было малейшее сомнение насчет вас, то мой отец запретил бы мне ехать сюда. Крупный европейский промышленный магнат в таком сравнительно молодом возрасте — вам есть чем гордиться. И это не комплимент. Именно из-за желания вашего отца вы не разрешаете Софии быть более независимой? Или это ваше мнение?
Он покосился на нее.
— Вы возражаете против этой идеи как таковой?
Она не колебалась с ответом.
— Женщины так же, как и мужчины, вольны отстаивать свои интересы. Я вижу, что старые порядки все еще сохраняются здесь у вас в глубинке, но в городах все уже изменилось. Девушки получают работу за пределами родного дома, уезжают и живут, как хотят.
— На первый взгляд, может, это и так, — произнес Алексис, — но не заблуждайтесь на сей счет. Большинство наших женщин знают свое место и знают свои обязанности. Они чтят традиции. Долг брата — охранять добродетель сестры от всех соблазнов. Многие греческие мужчины не согласятся взять в жены ту, которая отдалась другому.
Хотелось бы мне, чтобы это распространялось и на мужчин! — заявила Зои.
— Мужчины — другое дело, — незамедлительно последовал ответ. — Мужчине это нужно.
— Хотите верьте, хотите нет, но и женщинам тоже. Тогда почему они связаны правилами, которых не придерживается ни один мужчина?
Прошло некоторое время, прежде чем он ответил:
— Должен ли я предположить, что вы сами не связаны никакими правилами?
Зои вздохнула. Она сама дала повод к подобному выводу, но у него все же не было оснований так ставить вопрос.
— Моя жизнь — это мое личное дело. Я имею в виду другое, — произнесла она жестко.
Его глаза горели как угли.
— Если вы хотите сохранить это место, вы должны ответить на мой вопрос.
Зои недоброжелательно взглянула на него, чувствуя себя в западне. Рассказывать кому бы то ни было о своем внутреннем мире и интимной жизни не входило в ее правила, но отказ в данном случае грозил бы потерей места. Необходим был компромисс.
— Я не буду отвечать на вопрос в той форме, в какой он был поставлен. Я не думаю, что вы имеете право спрашивать это, — сказала она, взвешивая каждое слово. — Единственное, что я оспариваю, — это утверждение, что женщина должна оставаться девственницей до брака, в то время как у мужчины есть свобода и он утоляет свой аппетит когда и где ни пожелает, без всяких ограничений.
Вряд ли кто сегодня следует этому жизненному кредо, — сухо прозвучало в ответ.
— Ни одному мужчине на свете нельзя прощать распутство.
