дороге, не свалиться в пруд, не гоняться за курами и т. д. Но шло время, и Туз вел себя хорошо, так что фермер уже отпускал его без наставлений, уверенный теперь, что поросенок не наделает бед и вернется к деннику, когда его позовут. Фермер ни разу не сказал: «В дом не заходи».
Но Туз и не спешил туда. Он обсудил все с Ненни, и она посоветовала не торопиться.
— Ты на него не наседай, — сказала она. — Люди не привыкли пускать поросят в дом. Это может ему показаться чересчур. Одно несомненно — ты должен удержаться на хорошем счету.
— На хорошем счету? Я не понимаю.
— Извини, — сказала Ненни. — Ты такой умный, что я забываю, как ты еще молод и неопытен. Это такое выражение. Важно, чтобы хозяин к тебе хорошо относился, чтобы ты был его любимцем.
— Как это — любимцем? — спросил Туз.
— Это значит животным, которого держат для удовольствия, для общения, как собак и кошек.
— А ты любимец?
— В некотором роде.
— А другие животные на ферме — скот и птицы?
— Нет, их не назовешь любимцами. Они все в конце концов идут на мясо, — сказала Ненни. — Рано или поздно и молодых, и старых — всех их убивают, чтобы обеспечить людей мясом.
Туз вздрогнул.
— Мои братья и сестры, — сказал он, — которые поехали на рынок…
— Кто-то там их купил, чтобы откармливать до тех пор, пока они не станут достаточно большими, чтобы их зарезать. То же самое может случиться и с тобой, Туз, если ты чем-то не угодишь Тэду Таббсу.
— Ты имеешь в виду, — медленно сказал Туз, — если я… как это Кларенс сказал?.. Если я испорчу свою репутацию?
— Именно так, — сказала Ненни. — В дом-то ты попадешь, если уж тебе так хочется. Но не пытайся бегать, пока не научишься ходить, не переходи границ, не бросайся очертя голову. И прежде всего помни, что фермер не единственный, кто живет в этом доме.
— А кто же еще?
— Кларенс и Меган. С Кларенсом не будет проблем, я поговорю с ним, но Меган — это совсем другое дело.
— А кто эта Меган?
— Это собака Тэда. Ты, вероятно, не видел ее. Не очень-то она склонна к прогулкам.
— Кажется, я видел, — сказал Туз. — Такая коричневая?
— Да.
— Коротконогая?
— Да.
— С большими торчащими ушами и коротким хвостом?
— Да.
— И очень толстая?
— Да, это Меган. Она любит поесть. Она, должно быть, самая толстая корги во всем Уэльсе. Теперь тебе нужно будет привлечь ее на свою сторону. Видишь ли, кошки не очень-то привязаны к людям, они заботятся только о себе, ну а собака считается лучшим другом человека. Меган может оказаться очень ревнивой. Зато если ты ей понравишься, считай, дело сделано — ты попадешь в дом.
— Как же я заставлю ее полюбить меня? — спросил Туз.
— Я научу тебя, — сказала Ненни. — Видишь ли, Меган — ужасный сноб.
— Что такое сноб?
— Тот, кто ставит себя намного выше других.
— Она действительно выше?
— Нет, но на других собак она смотрит свысока. Они — обычные шавки. Она же (так она говорит) — королевских кровей.
— Это действительно так?
— Спроси ее, — сказала старая коза. — Я не собираюсь рассказывать тебе еще что-то о Меган, потому что самое лучшее для тебя — очень почтительно расспросить ее саму. И дай понять, что на тебя производит громадное впечатление все, что она говорит. Да! И не называй ее Меган. Это было бы чересчур фамильярно.
— А как же я должен ее называть? — спросил Туз.
— Мэм,[1] — сказала Ненни.
Приняв все это во внимание, Туз начал менять свой заведенный порядок. Он привык каждый день совершать большой обход фермы, болтая с другими животными. Был он дружелюбный парнишка. С утками, гусями, курами повстречаться было просто, потому что они бродили на свободе. А вот коровы паслись за оградой из колючей проволоки, но Туз легко пролезал под самый нижний ряд. С изгородью для овец дело обстояло иначе, так как Туз уже заметно вырос и растолстел, чтобы пролезть под проволочной сеткой. Но это была невелика потеря, потому что от них он так ничего и не слышал, кроме как «Барбара».
Поначалу он всегда навещал свою мать с пожеланием доброго утра, но потом перестал. Во-первых, потому, что они не могли друг друга видеть, так как стены свинарника были слишком высокими; а во- вторых, он чувствовал, что не доставляет ей удовольствия своими визитами.
— Я так поняла, что тебя увезли на рынок, — сказала она несколько разочарованно, когда опять услышала его голос. И вскоре единственное, что он стал слышать в ответ на свое радостное приветствие, было ворчание, так что он решил не надоедать. И теперь, как только его утром выпускали, он направлялся прямо к фермерскому дому, надеясь встретиться с Меган.
За домом была небольшая лужайка, окруженная кустарником, и он прятался там, чтобы наблюдать за происходящим. Он обнаружил, что всегда происходит одно и то же. Каждый день, когда фермер Таббс заканчивал дойку и шел завтракать, из дома на лужайку вперевалку выходила корги и удобно устраивалась на траве. Если погода была хорошая, она некоторое время лежала на солнышке, но при любом намеке на дождь или ветер спешила в дом так быстро, как только позволяли ее коротенькие ножки и тучное туловище.
С неделю Туз лежал и наблюдал, раздумывая, как лучше подойти к Меган. Он понял, что от того, какое произведет первое впечатление, зависит очень много.
Однажды солнечным утром он лежал в кустарнике, наблюдая за Меган сквозь листву, когда вдруг послышался голос:
— Подглядываешь, парень, а?
Туз крутанулся и увидел Кларенса, который сидел неподалеку, уставившись на поросенка холодными зеленым и желтым глазами.
— Не понимаю, о чем ты, — сказал Туз в смятении.
— Прячешься в кустах, — сказал Кларенс. — Шпионишь за леди. Не следует этого делать.
— Почему?
— Это неприлично. Разве твоя мама не говорила тебе? Вот до чего ты докатился, юный всезнайка!
Туз решил быть откровенным — не потому, что ему было известно, что это лучший способ добиться желаемого, а потому, что он был искренним по натуре.
— Кларенс, — попросил он. — Не окажешь ли ты мне любезность? Не представишь ли меня Меган?
— Для чего это?
— Видишь ли, мне очень хочется быть домашним поросенком, ну, ты знаешь, жить в фермерском доме, как ты и Меган. Ненни сказала, что ты не будешь против, но Меган это может не понравиться.
Кларенс в раздумье пригладил свои усы.
— Странный ты парень, странный, — сказал он. — По мне, так живи где хочешь. Хоть и в доме. От этого… как ты говоришь?
— оэпно.
