Вот они — мужчины! Да уж лучше отдавать свою страсть Игре в казино, чем им. Недаром Белла сказала однажды газетчикам: «Я была рабыней своих страстей, но мужчин — никогда!» Впрочем, это неправда. И она, Белла, была влюблена и даже, потеряв голову, убежала с возлюбленным.
Его звали Бони де Кастеллан. Он был красавец, граф, гасконец. Но увы, он был еще и ловелас, жуир, самый известный обольститель Парижа. Он жаловался Белле, что несчастен в жизни, особенно в семье. Исполнение своих супружеских обязанностей он называл «посещением комнаты ужасов». Он мечтал бежать из Парижа, бросить опостылевшую жену и начать новую жизнь.
Неделю парочка провела в любовной горячке где-то в провинции. Все было отлично, пока у Бони не кончились деньги. Оказалось, что средства на его чековую книжку перечисляет его «мегера жена». А она почему-то отказалась субсидировать его вояж любви. Словом, Бони потребовались деньги не только на расходы и предметы туалета, но и на рубашки, галстуки, ботинки. Потом он предложил купить. автомобиль, чтобы продолжить бегство. Словом, Белла еле вырвалась из его цепких лап.
Вторая любовь настигла ее неожиданно за кулисами «Фоли-Бержер». Это случилось в 1907 году, когда танцевальная карьера Отеро клонилась к закату. Но руководитель легендарного театра Поль Франк предложил ей перейти на драматические роли. Белле шел тогда 41-й год, но она рискнула и сыграла в пьесах «Рождественская ночь» и «Цыганка Джиска», да так вдохновенно, что серьезные критики назвали ее лучшей комической актрисой сезона.
Вот тогда-то, опьяненная драматическими успехами, Белла и увидела за кулисами «Фоли-Бержер» юного, голубоглазого, высокого красавца Мориса Шевалье. Это уже потом он станет «самой парижской звездой мировой эстрады», а тогда ему было двадцать, и он только начинал. Поразительно, но Белла Отеро, с легкостью укладывающая в свою постель европейских монархов, спасовала перед неискушенным юнцом. Она только постоянно бросала на него красноречивые взгляды своих манящих очей. Коллеги смеялись: «Эта русалка затянет тебя, Морис!» Но она так и не осмелилась переступить черту.
Провал Бриллиантового Ловкача
«Мадам, мы приехали!»
Белла медленно выбралась из машины, прижимая к груди сумочку с выигрышем.
Неожиданно из темноты вынырнул ее старый знакомый, сержант местной жандармерии: «Мадам Каролина, вы знаете, что меня вызвала ваша управляющая? Говорит, к вам в номер залезли воры. Скорее, мадам!»
Позабыв даже поблагодарить шофера, Каролина поспешила за проворным сержантом. В парадном уже стоял визг мадам Депо: «Из-за этой оборванки полиция является в наш почтенный дом по два раза на дню!»
«Что случилось?» — приступил к своим обязанностям сержант. «Катастрофа! — вопила управляющая. — Вор залез, а выбраться не может. Никак не справится с ее проклятыми замками. А на окнах у нее решетки!»
Белла уже отпирала дверь дрожащими пальцами. Ну и денек!
Ворвавшийся в номер сержант уже успел заломить руки вору.
«Кто это? — ахнула мадам Депо. — Неужели господин комиссар?!»
«Если не ошибаюсь, Бриллиантовый Ловкач!» — прошептала Каролина.
«Ворюга, которого мы как раз ищем! — подтвердил сержант. — Обычно он обольщает дамочек, выведывает у них, где драгоценности, и ухитряется взять их — то на хранение, то в починку. Словом, дамочки сами отдают ему золотишко».
«Ну и ловкач! — вскричала управляющая. — Так вот зачем он приходил утром! Обстановку разведывал? Небось и идиотский некролог сам состряпал!»
«Старуха не выходит из дома, а я хотел поговорить! — пробурчал Ловкач. — Думал, она ужаснется некрологу и все расскажет!»
«Что расскажет?» — не понял сержант.
«Где ее драгоценности: колье Марии-Антуанетты, подаренное миллионером бароном Ольстедером, ожерелье королевы Евгении — дар Вандербильта, браслеты принцессы Леониды — подарок короля Леопольда, „болеро“ из 249 бриллантов, которое для нее создал Картье, черный жемчуг японского императора, сапфиры Альфонса Испанского, чайный сервиз из чистого золота Николая Второго…»
«Там же, где и десятки вилл, замков, отелей, домов, гостиниц и даже целый остров! — хмуро перебила Белла. — Все они с бриллиантами, рубинами, сапфирами и жемчугами давно полетели в сточную канаву рулетки. Игра сожрала! И думаете, я жалею? Ничуть! Бешеные деньги — как пришли, так и ушли. Зато я жила как хотела!»
Она прожила в нищей меблирашке еще 6 лет и скончалась 10 апреля 1965 года. Ей шел 97-й год. На ее похоронах было всего три венка. Но какие! Первый — от соседей. Второй — от казино Монте-Карло с поразительной надписью: «Колесо вертится». Третий венок оказался загадочным. На нем стояло всего одно слово: «Поклон». А когда церемония заканчивалась, на аллее Восточного кладбища Ниццы появился черный «роллс-ройс». Из него вышел старый господин, сорвал с груди орден и бросил в могилу. Кто это был? Неизвестно. Но на дверце машины красовалась королевская корона.
Через месяц после ее кончины состоялась выставка «Белла Отеро в живописи». Оказалось, что все самые известные художники писали ее портреты. А архитектор Шарль Дельма признался, что на создание куполов знаменитого «Карлтон-отеля» в Каннах его вдохновила необычная форма груди Беллы Отеро.
А в доме на улице Англетер, где Белла Каролина Отеро прожила последние 20 лет, установили памятную доску с лаконичной надписью: «Резиденция Каролины Отеро». Так может, это действительно было жилище Королевы?..
Жизнь как… фальшивка
Об этом величайшем авантюристе от искусства написаны книги, снят фильм, номинированный на «Оскара». Его называли великим, непревзойденным, блистательным. Вся его жизнь — цепь феерических и фантастических историй и приключений, каждое из которых достойно отдельного рассказа. Кто другой — попался бы мгновенно. Но барон де Хори всю жизнь подделывал полотна великих живописцев, выставлял их, не боясь, и жил припеваючи на своей богатейшей вилле на Ибице, которую, как известно, именуют островом миллионеров.
Легендарная выставка неизвестного Шагала
80-летний художник Марк Шагал недоуменно уставился на пять полотен, висевших на самом видном месте нью-йоркской галереи «Сьер». Над картинами красовалась торжественная надпись: «К 80-летию гения ХХ века: выставляется и продается впервые», под ними таблички с именем автора «Марк Шагал». Художник подслеповато прищурился, подошел вплотную, забормотав: «Когда же я написал это?.. Не помню. И эту картину не помню. И эту. — Мастер воздел руки к небу. — Откуда они взялись?! Я не писал ничего подобного!»
Элмир де Хори
Группа, вместе с которой Шагал вошел в небольшую, но известную аукционную галерею на 57-й
