Эбби передала разговор, умолчав только о том, как сильно колотилось ее сердце, а душа сжалась в комок, пока они с Мэттом находились в одной комнате. Ей наконец-то стало ясно, что их любовные объятия и вправду были последними. Она сама установила правила, и теперь придется придерживаться их. Стоит ей не устоять перед его чарами хотя бы раз, и она окажется не в лучшем положении, чем те женщины, с которыми доводилось развлекаться молодому графу Брайтону.
Нo, с другой стороны, где гарантия, что она когда-нибудь встретит мужчину, который бы ни в чем не уступал Мэтту? Никто не сможет привести ее в такое возбуждение, как он. Никто не доставит ей столько радости, удовольствия и восхищения. Ему хватило всего несколько недель, да что там! – одного дня, чтобы ей не захотелось ни на кого смотреть.
Мэтт ничего не замечал вокруг, кроме гаснущих лучей солнца, проникающих через большое окно в южной стене кабинета. Очертания Чикаго постепенно исчезали в багровом закате. На улицах зажглись огни. Озеро, столь украшавшее вид, открывавшийся из его окна, окрасилось в мрачные темно-серые тона, а потом, с наступлением сумерек, и вовсе стало неразличимо.
У него было ощущение, будто он сам угасает, пройдя очень яркую полосу жизни и вступив во мрак, откуда нет выхода. Эбби принесла ему нежданное счастье и незаметно пробудила новые и волнующие чувства. Чувства, с которыми он не мог справиться, а когда коснулось дела – испугался.
Стук в дверь оторвал его от мрачных мыслей.
– Да?
Вошла Паула.
– Я ухожу, – сообщила она и направилась к выходу.
Он думал, что она уже ушла. Мысли об Эбби так поглотили его, что время пробежало незаметно.
– Спасибо, что задержалась. Я не рассчитывал… – Слова застряли в горле, мысли путались. – Не могла бы ты задержаться еще на несколько минут?
Паула кивнула и, вернувшись, прошла к столу.
– Что случилось, Мэтью?
Он покачал головой, поднялся и подошел к окну. Прижав руку к стеклу, ощутил сохранившееся тепло солнца.
– Меня… меня кое-что беспокоит.
– Что? – Паула терпеливо ждала ответа, хотя и догадывалась, о чем пойдет речь.
– Эбби. Нет, я волнуюсь не о ней, – поправился Он. – Она, безусловно, умеет позаботиться о себе. Я не знаю, что мне делать дальше.
Паула понимающе улыбнулась:
– Она ведь не такая, как все?
Он кивнул, не в силах обсуждать слова Паулы, и постарался выразить свои мысли связно:
– Да, другая. И она принесла мне столько счастья.
– Я догадалась, когда ты не вернулся с Бермудов в положенный срок.
– Мне доводилось путешествовать и делить ложе с другими, – с мужской заносчивостью напомнил он.
– Но ты никогда не задерживался.
– Это так, – вздохнул Мэтт. – Дело в том, что у нее свои правила, свои цели и она верна им.
– Так и должно быть, – выразительно произнесла Паула.
Он мрачно посмотрел на своего помощника по административной работе. На чьей она, в конце концов, стороне?
– А у меня свои правила. И их не совместить. Я не могу дать ей то, что ей нужно: семью. А она не может дать мне то, что нужно мне.
– Стать еще одной возлюбленной? Ведь тебе это надо?
– Нет, не просто еще одной возлюбленной. Мне нужен партнер. Человек, который придерживался бы тех же принципов, что и я, женщина, которая считалась бы с моими деловыми интересами и делила со мной постель и доставляла мне счастье и в том, и в другом.
– Женщина, любящая тебя таким, какой ты есть? – спросила Паула.
– Конечно, само собой разумеется.
– А как же ты, Мэтью? Ты тоже будешь любить ее?
Любовь. Стоило только Пауле применить это слово к тем чувствам, которые испытывал он, как его пыл сразу поумерился. Он не мог ответить.
– Позволь сказать кое-что о тебе, – произнесла Паула, поднимая пресс-папье из черного оникса. – Ты видишь себя хозяином любой ситуации. Если ты босс, то не надо быть другом или мужем или чем-то большим, чем временный партнер в любовном приключении. Тебе и сыном быть не надо.
Он пристально взглянул на нее, чувствуя справедливость ее слов и одновременно негодуя за явное вмешательство в его дела. Она читала ему лекцию, выслушивать которую он не собирался. Но он не мог сдержаться, чтобы не задать волнующий его вопрос:
– А при чем здесь мой отец?
Паула возвела к небу глаза:
