СССР.
В том же мае 1961-го Хрущёву пришла в голову идея – авантюрная, как он сам признавал. Он решил разместить на Кубе – под самым носом США – советские ракеты. Это был не вызов, а ответ: в 1961 году Соединенные Штаты разместили свои ракеты в граничившей с СССР Турции.
Эти ракеты не давали Хрущёву покоя. Его зять Алексей Аджубей вспоминал, что когда Никите Сергеевичу доводилось принимать в Крыму на даче американских журналистов или других представителей «вражеских» государств, он старался посадить их за стол так, чтобы открывался вид на море. Хрущёв задавал гостям вопрос, видят ли они противоположный, турецкий берег. Изумленные гости вглядывались в горизонт – нет, ничего не видно. Тогда язвительный генсек разводил руками: «Ну, это у вас близорукость. Я прекрасно вижу не только турецкий берег, но даже наблюдаю за сменой караулов у ракетных установок, направленных в сторону СССР. Наверное, на карту нанесена и эта дача. Как вы думаете?» Конечно, к этому времени межконтинентальные баллистические ракеты были как у Советского Союза, так и у США, и, безусловно, при желании любая из этих стран могла нанести ядерный удар по врагу с собственной территории. Однако стратегическое преимущество ракеты в Турции США давали, а вдобавок Советский Союз чувствовал себя униженным.
21 мая на заседании Президиума ЦК Хрущёв поставил вопрос о размещении на Кубе советского ядерного оружия. Через три дня он обсуждался на совещании Совета обороны, в который входили представители Президиума и секретари ЦК, а также сотрудники Министерства обороны. Никита Сергеевич не скрывал своих сомнений: да, Куба должна быть форпостом социализма в Латинской Америке, и, конечно, надо защищать свои интересы и интересы социалистических государств. Но есть риск: а вдруг все же начнется война? Безусловно, Кеннеди понимает, что благополучие США зиждется на том, что войн на их территории давно не было, и в вооруженном конфликте президент заинтересован не будет. Конечно, Кеннеди должен понимать и то, что победа в ядерной войне уже невозможна в принципе: бомба, сброшенная на Хиросиму, несла эквивалент всего 20 тысяч тонн взрывчатки, теперь же речь шла о ракетах с миллионным зарядом. Однако кроме президента у американцев есть Пентагон, и неизвестно, сможет ли Кеннеди держать военных под контролем. Советские военные Хрущёва поддержали, так же как и партийная верхушка.
К июню 1962 года Генеральный штаб Вооруженных сил Советского Союза разработал план операции под кодовым названием «Анадырь». Чтобы обмануть американцев, СССР пошел на хитрость: ракеты, отправлявшиеся морем на Кубу, было решено выдать за шубы и дубленки для советских солдат на Чукотке. Предполагалось, что американцы узнают о месте назначения груза лишь по прибытии и размещении ракет на Кубе. «Я пришел к выводу, что если мы все сделаем тайно и если американцы узнают про это, когда ракеты уже будут стоять на месте, готовыми к бою, то перед тем, как принять решение ликвидировать их военными средствами, они должны будут призадуматься», – вспоминал Хрущёв.
Летом СССР разместил на Кубе 24 ракеты среднего радиуса действия – с их помощью можно было нанести удары практически по всей территории США. Чтобы охранять ядерное оружие, на острове Свободы появились советские танки и самолеты. 50 тысяч советских военных, прибывших на Кубу, возглавил генерал Плиев.
2 сентября СССР официально объявил о том, что оказывает Кубе военную помощь. Конечно, у американцев были подозрения, что на острове есть и ядерные ракеты. Через два дня Кеннеди заявил, что не потерпит на Кубе советского ядерного оружия. Однако поставки ракет кубинским революционерам были законны, поскольку с точки зрения международного права они являлись внутренним делом двух независимых государств. Ситуация противоречила только устаревшей доктрине Монро, которая гласила: «Америка для американцев».
14 сентября худшие опасения американцев подтвердили самолеты-разведчики. Но Хрущёв уверял Кеннеди, что никакого ядерного оружия на Кубе нет. Если Советский Союз обладает межконтинентальными баллистическими ракетами, зачем же ему размещать здесь ракеты класса «земля-земля»? Никита Сергеевич лгал и верил, что это ложь во благо. Вероломство? Да, скажет потом Хрущёв, вероломство, но американцы тоже не спрашивали разрешения у СССР, когда размещали свои ракеты в Турции.
Конечно, американцы верили не Хрущёву, а своим глазам – фотосъемка однозначно свидетельствовала о том, что Никита Сергеевич лукавит. Для разрешения проблемы президент Джон Кеннеди создал специальный орган – Исполнительный комитет Совета национальной безопасности США. Комитет предложил три возможных стратегии: нанесение точечных бомбовых ударов по ракетам, захват всего острова вместе с ракетами, морская блокада Кубы плюс ультиматум правительствам СССР и Кубы. Кеннеди выбрал третий вариант и 22 октября объявил о начале блокады. Однако полная блокада должна была начаться лишь утром 24 октября – Соединенным Штатам пришлось согласовать свое решение с Организацией Американских Государств. Выразив формальный протест против блокады, Хрущёв в то же время дал Кеннеди понять, что заинтересован в мирном разрешении конфликта. В открытом письме философу Бертрану Расселу он написал о необходимости переговоров между СССР и США, а также поднял этот вопрос при встрече с Уильямом Э. Ноксом – президентом компании «Вестингауз», который в это время находился в Москве.
Утром 24 октября два советских судна остановились на линии блокады. Хрущёв предложил Кеннеди срочно встретиться и обсудить дальнейшие действия. Президент отказался – он готов встретиться лишь после того, как СССР уберет советские ракеты с берегов Кубы. Никита Сергеевич понял, что пришла пора открыть торг.
Он не знал, насколько решительно настроены американцы на самом деле. Однако понимал, что пока что война не грозит, в крайнем случае, еще не поздно отступить. Вечером 25-го числа он вместе с приближенными появился в Большом театре и выглядел безмятежно, хотя на душе скребли кошки. Никита Сергеевич надеялся, что, увидев его в театре, все немного успокоятся: разве глава государства пойдет развлекаться, если угроза ядерной войны реальна?
Утром 26-го Хрущёв получил неутешительные данные разведки: в США объявлена готовность вооруженных сил DEFCON 2 (DEFCON 5 означало мир, DEFCON 1 – войну). Никита Сергеевич срочно написал Кеннеди письмо, в котором говорилось: «Мы, со своей стороны, заявим, что корабли, идущие на Кубу, не везут никакого оружия. Вы же заявите о том, что Соединенные Штаты не вторгнутся своими войсками на Кубу и не будут поддерживать никакие другие силы, которые намеревались бы совершить вторжение на Кубу».
27 октября, так называемая «черная суббота», началось с сообщения из Гаваны: Кастро не сомневается, что США вот-вот нападут на Кубу. Генералу Плиеву Хрущёв разрешил в случае необходимости защищаться имеющимися на Кубе средствами, но применять ядерное оружие без санкции Москвы было запрещено. Никита Сергеевич по-прежнему верил, что США в ядерный конфликт не ввяжутся. Он решил выразить свои намерения более открыто и написал Кеннеди:
«Наша цель была и есть помочь Кубе, и никто не может оспаривать гуманность наших побуждений, направленных на то, чтобы Куба могла мирно жить и развиваться так, как хочет ее народ». И далее: «Вас беспокоит Куба, вы говорите, что она находится на расстоянии от берегов Соединенных Штатов 90 миль по морю, а ведь Турция рядом с нами, наши часовые прохаживаются, один на другого поглядывают. Вы что же, считаете, что можете требовать безопасности для своей страны и удаления того оружия, которое вы называете наступательным, а за нами этого права не признаете? Вы ведь расположили ракеты разрушительного оружия, которое вы называете наступательным, буквально под боком у нас. Как же согласуется тогда признание наших равных в военном отношении возможностей с подобными неравными отношениями между нашими великими государствами? Это никак невозможно согласовать».
Тексты обоих писем, которые Кеннеди получил в один и тот же день, поставили Вашингтон в тупик: почему вдруг Хрущёв изменил решение и кроме безопасности Кубы требует вывести ракеты из Турции? И пока президент и его советники гадали, что же это может означать, поступили новые сведения. На Кубе советской ракетой сбит американский самолет У-2, пилот Рудольф Андерсон погиб. Этого не предвидели ни Кеннеди, ни Хрущёв. Приказ сбить У-2 отдали в отсутствие Плиева его заместитель генерал Гречко и начальник штаба по боевой подготовке генерал Гарбуз – они боялись, что американцы нападут в любой момент и результаты съемки с этого самолета существенно облегчат им задачу. Теперь США полагалось ответить ударом на удар. Мир висел на волоске. Кеннеди пришлось срочно принимать решение. Вечером брат президента Роберт встретился с послом СССР Добрыниным. Он сказал, что дать гарантии безопасности
