Я не приходил несколько дней, а именно с того самого вечера, когда Софи обнаружила своего ласкового кота прибитым к двери мастерской. Для нее это было таким ударом, только представьте себе! Я подъехал часам к девяти, Софи уезжала. Я успел заметить, как она бросает дорожную сумку в багажник своей машины. На всякий случай подождал полчасика, потом взломал ставень внизу с задней стороны дома, влез внутрь и приступил к осмотру. Софи времени зря не теряла. Она уже перекрасила большую часть первого этажа, кухню, гостиную и еще одну комнату — не знаю, как они собираются ее использовать. Приятный светло-желтый цвет с темно-желтой окантовкой, а балки в гостиной зеленые с фисташковым оттенком (насколько я могу судить), во всяком случае, получилось очень красиво. Кропотливый труд. Десятки часов работы. Рабочие не успели отделать ванную комнату кафелем, но ею вполне можно пользоваться, горячая вода там была. В кухне тоже полным ходом шел ремонт. Рабочие разложили обстановку на полу: наверное, сначала нужно закончить подводку труб, а потом уж встраивать мебель. Я приготовил себе чай и задумался. Прогулялся по комнатам, взял себе две-три безделушки из тех, отсутствие которых не сразу заметишь, но очень удивишься, если потом случайно их обнаружишь. Затем, приняв решение, я пошел за банками с краской и валиками и затратил намного меньше времени, чем Софи, на то, чтобы перекрасить все от пола до потолка, правда, в несколько более импровизированном стиле. Кухонная мебель была превращена в щепу для растопки, потеки краски я вытер столовым бельем и воспользовался случаем, чтобы оживить остальную обстановку несколькими неожиданными цветными мазками, исполосовал все трубы от ванной до кухни и отбыл, оставив все краны открытыми.
Некоторое время я могу здесь не появляться.
Едва переехав, Софи познакомилась с Лорой Дюфрен, сельской учительницей. Они приблизительно одного возраста и сразу понравились друг другу. Я выяснил расписание школьных занятий и воспользовался этим, чтобы зайти к ней домой. Не желаю, чтобы меня застали врасплох. Ничего особенного. Скромная тихая жизнь. Скромная спокойная молодая женщина. Они частенько видятся. Лора с удовольствием заходит ближе к вечеру на чашечку кофе. Софи помогала ей расставить новую мебель в классе. В бинокль я видел, как они веселились. У меня ощущение, что эта дружба благотворно влияет на Софи. Я уже начал строить всякие планы. Весь вопрос в том, как лучше это использовать. Кажется, я придумал.
Как Лора ни пыталась ее ободрить, Софи совершенно пала духом. После гибели кота дом в ее отсутствие был разгромлен, и это стало для нее ужасным ударом. Она думает, что все дело в недоброжелательных соседях. Лора утверждает, что такое невозможно: ее очень тепло приняли, и люди здесь очень приветливые, заверяет она. Софи сильно сомневается. И факты свидетельствуют в ее пользу. А вызвать экспертов, подать жалобу, найти рабочих, заново заказать мебель — все это займет не один день. Тут дел на недели (а то и месяцы, заранее не скажешь). И все заново перекрасить… просто руки опускаются. А еще Венсан с его новой должностью, который каждый день освобождается поздно и утверждает, что это нормально и так всегда бывает поначалу (с этим типом все понятно…). И еще она чувствует, что с домом изначально все пошло не так. Она не хочет поддаваться панике (ты права, Софи: оставайся рациональной). Венсан установил тревожную сигнализацию, чтобы ее успокоить, и все же она чувствует себя не в своей тарелке. Медовый месяц с Уазом быстро кончился. Как ее беременность? Продвигается. Три с половиной месяца. Но, честно говоря, Софи не выглядит радостной.
Только этого не хватало: в доме завелись крысы! Их вообще не было, и вдруг полно. А говорят, что, если увидишь одну, значит, в доме их десяток. Начинается с одной пары, а потом они распространяются с дикой скоростью! Кишат повсюду, вы видите, как они мелькают и исчезают по углам, как тут не испугаться! Ночью слышно, как они скребутся. Вы расставляете ловушки, раскладываете приманки, которые приманивают их и убивают. Перестаете понимать, сколько же их в действительности. Мне не раз пришлось съездить туда-обратно с парами крыс, которые бешено бились в мешках на заднем сиденье мотоцикла. Это было действительно утомительно.
Спокойнее всего Софи себя чувствует рядом с Лорой. Я еще раз зашел к учительнице, хотел проверить кое-какие детали. Мне пришло в голову, что у нее лесбийские наклонности, но теперь думаю, что нет. И однако именно это утверждают анонимные письма, которые начали приходить местным жителям. Сначала их получили в мэрии, потом в социальных службах, в школьной инспекции, о Лоре там говорятся ужасные вещи: ее обвиняют в нечестности (в одном из писем утверждается, что она подделывает счета школьного кооператива), в причинении вреда (другое письмо обвиняет ее в жестоком обращении с детьми), в аморальности (она якобы состоит в предосудительных отношениях с… Софи Дюге), в деревне воцарилась тягостная атмосфера. Там, где никогда ничего не происходит, такие вещи неизбежно вызывают больше шума, чем где-нибудь в другом месте. Софи в своих мейлах описывает Лору как «очень мужественную девушку». Софи воспользовалась случаем помочь ближнему, она чувствует себя полезной.
Ну наконец-то она здесь, пресловутая Валери! Мне кажется, они похожи друг на друга. Дружат с лицея. Валери работает в компании международных перевозок в Лионе. В Интернете ничего нет на «Валери Журден», но просто на «Журден» можно найти сведения о всей семье, начиная с дедушки, заложившего основы семейного состояния, и до внука, Анри, старшего брата Валери. В конце XIX века семья уже сколотила приличный капиталец на ткацких станках, когда дедушка, Альфонс Журден, в приступе озарения, какое редко случается в человеческой жизни, запатентовал какую-то особую хлопковую нить, чем и обеспечил благосостояние потомства на два поколения вперед. Сыну Альфонса, отцу Валери, большего и не требовалось, чтобы повторить попытку и путем серии законных спекуляций (в основном недвижимостью) продлить этот безмятежный период с двух поколений до восьми. Из того, что мне удалось узнать о его личном состоянии, одна только продажа его квартиры позволила бы ему безбедно прожить до ста тридцати лет.
Я наблюдал, как они вдвоем прогуливались в саду. Софи с убитым видом показала ей умирающие растения. Даже некоторые деревья. Никто не знает, что происходит. Может, лучше и не знать.
Валери исполнена благих намерений (она некоторое время помогает красить, потом прикуривает сигарету, садится на ступеньку стремянки и принимается болтать, пока не замечает, что Софи уже больше часа работает в одиночку). К несчастью, она боится крыс, а тревожная сигнализация, которая включается сама по себе иногда до четырех раз за ночь, вгоняет ее в дикий ужас (конечно, мне это стоит больших усилий, но зато приносит столько удовлетворения). Валери находит, что дом стоит слишком уж на отшибе. Мне трудно ее за это упрекать.
Софи познакомила Валери с Лорой. Все прошло вроде бы мило. Вот только в компании Софи, которая все последние месяцы не вылезает из депрессии, и Лоры с ее постоянной тревогой по поводу анонимных писем, которыми некто продолжает засыпать жителей деревни, Валери предстоит не самый веселый отпуск…
Если так и дальше пойдет, даже Валери в конце концов разозлится на Софи. Что до Венсана, он обратился в сфинкса, иди знай, что у него на уме… А вот Валери — другое дело. Она существо абсолютно спонтанное, без грамма какого-либо расчета.
Все последние дни Софи твердит ей, что она должна остаться еще ненадолго. Хотя бы на несколько дней. Напрасно Валери объясняла, что не может, Софи продолжала настаивать. Она называет Валери «солнышко», но Валери, которая, возможно, и могла бы немного задержаться, здесь не нравится. Думаю, ни за что на свете она не согласилась бы остаться. Вот только в момент отъезда куда-то исчез ее билет на
