же обречен на выживание: «нелюди» либо — наоборот. Отсюда понятно, что миросозерцание обуславливается болезненным поиском глубинных смыслов нашего бытия, в котором, по мнению Летова, ЗДЕСЬ и СЕЙЧАС живут только дети, остальные живут в прошлом или в будущем. Именно поэтому он и полагает, что человек, даже будучи обреченным на полнейший провал, должен оставаться верным самому себе, своей собственной природе. Как оставался, добавим, верен себе, к примеру, Джордано Бруно, хотя, при желании, это можно считать 'юношеским максимализмом'. Иными словами, речь здесь идет прежде всего об ответственности человека перед самим собой.
Другим абсолютом своей системы ценностей Е. Летов признает терпение (в духе экзистенциализма): человек все сознает, но все же живет и действует. Причем с полной самоотдачей. Поэтому, кстати, я полагаю, что глубоким заблуждением было бы считать Е. Летова трубадуром суицида. Так же неоднозначно звучит у него и тема некрофилии. Как истинный художник пропуская эти мрачные темы через свою собственную субъективность автор в гротесковой форме отображает ненормальность этих трагических ситуаций и тем самым порождает у слушателей отвращение к ним и страстный протест. При этом, рискуя быть непонятым, он обращается к глубинам нашего подсознания, чтобы вернее вызвать эту негативную реакцию, в частности, и на современные варианты идолопоклонства.
Вообще говоря, приемы инвективы — резких выпадов, оскорблений и нередкой площадной брани — одна из характерных особенностей эстетики панка. Это может нам нравиться или не нравиться, но таковы законы жанра. У ГО это жанровое своеобразие умышленно гипертрофированно, шокирует, способно породить неприязнь даже у не слишком рьяных приверженцев чистоты языка.
Допускаю, что некоторых в ГО привлекает именно эта самая инвектива в чистом виде, поскольку не развита способность воспринять стоящие за ней более сложные образы, идеи и отношения к действительности. Еще хуже, когда отмеченные приемы наталкиваются на стереотипы восприятия и создают психологические барьеры, препятствующие осмыслению содержания произведения, например, теми, кто по роду своих профессиональных обязанностей призван определять общественный статус того или иного явления культуры. Но для тех, кто способен сегодня компетентно судить о ситуации, сложившейся в современном авангардном искусстве, шокирующие приемы Егора Летова не мешают признавать его авторитет и считать фигурой № 1 в этом жанре рок-музыки. А потому феномен ГО заслуживает дальнейшего серьезного обсуждения с выяснением всех причин, породивших особенности его откровенного эпатажа. Наряду с этим желателен подробный анализ парадоксов логики 'человека из подполья' конца XX столетия, его мучительно рефлексирующей природы, осуществляющей свою сверхзадачу — прорыв к подлинно человеческим ценностям.
ГРАЖДАНСКАЯ ОБОРОНА 'ИНСТРУКЦИЯ ПО ВЫЖИВАНИЮ'
То, что так и не собрался сделать Роман Неумоев, осуществил Егор Летов.
А впрочем, достаточно того, что Неумоев написал эти песни. Библия — просто книга. Апокалипсис — не более, чем детская страшная сказка, рассказанная на ночь в пионерлагере — по сравнению с тем, что происходит с миром сейчас. В сказке все ясно — вот он, трубный глас, вот она, звезда Полынь, вот они, ангелы, мертвые с косами встают из могил, борьба со злом осязаема — как в Афганистане: там — враг, рядом — братья по оружию. Ужас можно потрогать руками.
Только книжка опять обманула, как обманывают все книжки на земле. И что тебе с того, что глаза твои работают в особом, недоступном другим спектре, позволяя лишь одному тебе видеть истинное положение дел в предынфарктном мире. Спасение души, наконец, обретает свой единственно верный смысл.
Наверное никто, кроме Егора, не смог бы не только не растерять, но и углубить все то, что заложено в этих песнях. Шаманский голос Летова, прижигаемый кипятком кровавых истин, взрывает твой мозг, вечность стоит перед тобой — готов ли ты принять ее и встретить, как подобает?
МАГНИТНЫЕ БУРИ ЕГОРА ЛЕТОВА
В андеграунде, как и в других сферах музыкальных товариществ, есть свои кумиры и почитатели. Среди всей когорты «подпольной» культуры (андеграунд есть культура 'подполья') на эшафот выходит невообразимое — человек с черными, круглой формы очками, с философскими рассуждениями о жизни. И сколько бы ни говорили, что данная культура ничего общего не имеет с настоящим искусством, это просто непонимание. И андеграунд вообще-то не старается переубеждать.
До недавнего времени эта культура подъездов, заброшенный пустырей, гаражей — получила и приняла в свою «систему» певца и автора песен Егора Летова.
Кто такой Егор Летов? Человек внутреннего неспокойствия, если коротко. Принимая его песни в наэлектризованной обстановке на каком-нибудь сейшне среди панков основной категории и приходящих на его концерты, мы достигаем большого и невидимого 'нашего внутреннего бытия' к моментам и большим срывам его в эмоциональном исполнении.
