душно. Но они привыкли, им казалось, что все нормально… Но дужка замка однажды заржавела и сломалась… Люди обалдели, смотрят — такой свет, такой воздух… А нечистая сила стала опять крышку закрывать. А люди то локоть, то голову на край кладут. Крышкой эти локти то прищемит, то оторвет совсем. Но за счет того, что кто-то голову постоянно кладет, крышка не закрывается, поэтому хоть слабый, но какой-то поток свежего воздуха в сундук идет… То что у нас делают рокеры или панки — это вот то самое и есть.
Струков: А больше невозможно?
Летов: Нет!
Неумоев: То есть, то, что можно сделать, это — глоток чистой воды время от времени?
Летов: Отчасти…, а во-вторых, все это делается изначально для себя, каждый человек по своей сути изначально одинок, поэтому все, что он Делает, он делает для себя… К тому же анархия торжествует, если это внутренняя анархия. Если человек добивается внутренней свободы, именно внутренней анархии — это победа.
Шапа: Веришь ли ты в любовь?
Летов: Я вообще-то человек верующий… в Бога, как в воплощение Дюбви… Не какой-то выше крыши сидит там дядя и всеми правит, а Бог согласно буддистской философии, есть любовь не кого-то за что-то, а любить как дышать, как жить. Только в условиях нашей жизни как-то все не то получается, а это в общем даже и нельзя. Это исключает возможность быть рокером, потому что для меня рокер — это человек, который живет среди всех и переживает за других и за ситуацию в мире… Для меня такое понятие как сопереживание — вообще главное. То есть рокер и вообще человек, который не способен сопереживать, когда другому плохо — это не рокер, а значит и не человек… Гопник, любер… Настоящий рок идет от сопереживания.
Струков: Но ведь гопниками не рождаются.
Летов: Рождаются.
…Рок, он должен шокировать, это панк, это всегда эпатаж. Эпатаж именно на самом себе… Рок — это не искусство… Искусство это попе. Рок — это нечто совсем другое… что-то связанное с религиозными делами… Шаманство в чистом виде.
Струков: Кстати, ты знаком с идеей (фамилия)?
Летов: Терроризма? Знаком. Я ругался с ним по этому поводу.
Струков: А вот еще теория 'новых левых'?
Летов: Я страшно ругался с ними по этому поводу…
…Я ему сказал, что если узнаю, что он что-нибудь в этом роде сделал, то я с ним лично начну воевать, я его просто могу в ГБ сдать. Этот человек опасен. Во-первых, он дискредитирует все движение панк. Если он сделает хоть бы один терракт и назовет себя панком после этого, то всем нам крышка. А во-вторых, то что он делает — это анти-рок и анти-панк. Это то, что делают любера, только под другим знаком — тот же самый фашизм… У него идея такая, что нужно все разрушить и сломать. Я его спрашиваю: 'А дальше что?' Отвечает: 'Хочу, чтобы люди думать начали'… Короче, чувак — или дурак или еще чего… Чистый бред. Провокация какая-то…
…Вот с кем стоит воевать, так это с люберами… Я следующий альбом посвящаю обществу «Память» и люберам… Это сейчас самая яркая и жестокая опасность… Черная сотня. Причем, эта волна патриотизма растет с каждым днем, растет прямо на глазах. Это напоминает Германию 33-го один в один. Я боюсь, как бы того же самого не вышло. Чтобы мы не оказались в положении той части интеллигенции, которая тут же смекнула, когда у них там путч начался…
…Всегда будет, о чем петь. ЧЕЛОВЕК ПОЕТ, ПОТОМУ ЧТО ЕМУ ПЛОХО.
…Все что люди делают — это культура человеческая, которая корнями едина… кстати, русская культура, народная, то что у нас по всяким деревням — это шаманские дела. А 'Во Поле Береза Стояла' — это не культура. Это все насаждена Петром… европейский городской романс… Это не имеет отношения к России. И балалайка — это не русский инструмент, они были привезены из Италии, и гармошка тоже. Жариков из ДК правильно говорил, что все эти дела народные, которые уходят корнями глубоко, у них все обряды одинаковые и все дела относительно веры, и вообще отношение к жизни у всех едино, у всех народов.
Струков: То есть христианство было как насаждение аппарата?
Летов: Разумеется. Только то, чему Христос учил — это не христианство, оно никогда так и не пришло никуда…
Шапа: Христианство все построено на посланиях Павла.
Летов: Да, и на 'Ветхом завете'. А 'Ветхий Завет' — это вообще иудаизм, фашистские дела. Православие основано на нелюбви к жизни. Я в Киеве ходил в лавру, там у них пещеры есть, где в гробах лежат святые всякие 12-го века. Так это культ смерти, а не жизни. Я вышел на улицу и сразу Боба Марли вспомнил. Вот это чуваки верили и лабали. Да у любого Джонни Роттена веры больше, чем у схимников, которые под землей себя хоронили.
Неумоев:…Короче, такая мысль, что у панка есть своя эстетика.
Летов: Непонятно мне это. Как только появилось понятие, что это эстетика — срьзу попе… Идеальный панк — такого не может быть… КАК ТОЛЬКО ВОЗНИКАЕТ КАКАЯ-НИБУДЬ ЧЕТКАЯ ЭСТЕТИКА, КАКАЯ-ТО ЧЕТКАЯ СИСТЕМА КАКИХ-ТО ПРАВИЛ И ВЗГЛЯДОВ — ЭТО ПОПС.
…Сижу, подперев щечку ладошкой. Уставившись в телеэкран. На экране — ГРАЖДАНСКАЯ ОБОРОНА на «Сырке» № 1. Гладкобритый, черноочкастый, сотнебулавочный, голоживотый Егор с «анархией» и 'hoy'ем' на спине нервно мотается по сцене. 'Все, что не анархия — то фашизм… Но ты хочешь быть Фюрером. Я хочу быть фюрером! Мы все хотим Рыть Фюрером!! Я не верю в анархию!!.' Может, именно эта песенка и была «главной»? А никакие не 'Все Идет По Плану' да 'А Вы Все Остались Такими Же'? Впрочем, это я так. Просто. Придумал феньку.
Фенька № 1. Летовские фото прилеплены у меня в туалете. Погодите кривиться: в моей однокомнатной — это моя единственная комната. Сидишь, дым из ноздрей в потолок пущаешь, а напротив — Егор. Знаете, тот самый, знаменитый — в черных кругляшах за колючей проволокой. И вот недавно подумалось. Ну понятное дело, коль скоро между нами проволока, то мы — определенно — по разные ее стороны. Только раньше почему-то казалось, что Егор «намекает», мол, я, ОБОРОНА, мы все здесь в Резервации, из которой тщимся выщемится куда-то к Высокому и Светлому. А тут вдруг: а может все несколько иначе? Может, в резервации не Егор, а мы все, на него смотрящие? Конечно, конечно… Только ведь можно и еще дальше. Егор-то на фото, он КТО?… В голову вот взбрело…
…Я на первом «Сырке» не был. Я вообще услышал ОБОРОНУ только в сентябре 89-го. Точнее, в конце августа. После того как Гадищев привез из столицы от урлайтианцев Тяк Закалялась Сталь и Все Идет По Плану вместе с янкиным Деклассированным Элементам… И видео с «Сырка» я тогда не видел. Цеплялся за умирающий интерский рок-клуб и не сразу въехал в летовское. Только к весне 90-го, обслушавшись и обчитавшись (как раз «дошагали» Урлайты №№ 5 и 6), ОБОРОНА «убрала» для меня все и всех. На этой почве, кстати, начал складываться и ОКОРОК-4, в котором центральными материалами стали «наша» версия 108-ой статьи А. Серьги и урлайтианское интервью с Лотовым, взяденное у него аккурат после первого 'Сырка'…
ОДИНОЧКИ ОПАСНЕЕ ДЛЯ СОЦИУМА, ЧЕМ ЦЕЛОЕ ДВИЖЕНИЕ
'…относительно рока: он в общем-то умер — сделал все, что было надо. Сейчас остались только одиночки, которые у нас часто даже не знают друг друга, но они опаснее для социума, чем целое движение. И общество борется с этими одиночками — фестивалем, например… Все фестивали уничтожают то, что было создано человеком в борьбе с самим собой…
Вопрос: Как бы ты хотел существовать, чтобы это не вызывало у тебя внутреннего протеста?
