Гарри подумал, что мог бы просидеть вот так рядом с ней всю оставшуюся жизнь, но для этого надо было изгнать всех призраков прошлого. И чем раньше, тем лучше. Тогда он взял у нее из рук кружку, поставил ее на поли сказал:
– Расскажи мне об Эмме.
Должно быть, она уже была готова к этому разговору, потому что без промедления начала:
– Я всегда очень любила детей. К тому времени, когда я пошла в университет, у моих сестер уже были дети. Они были знакомы с Вики Кэмпбелл. Однажды она увидела, как я вожусь с детьми, и предложила во время каникул поработать временной няней.
– И в чем же заключалась твоя работа?
– Я привозила и отвозила детей, помогала в случае крайней необходимости. Например, когда у матери возникали неотложные дела. Иди в случае ее смерти…
– Значит, мама Эммы умерла?
– Да, погибла в автокатастрофе. Это была настоящая трагедия. Ее мужу было очень тяжело. Малышка злилась на свою мать за то, что она оставила ее.
Она не могла понять – почему. Я провела с ней целое лето, и она уже начала доверять мне, открываться, но мне пора было возвращаться в университет. Что мне было делать? Если бы я бросила ее, она бы во второй раз за свою недолгую жизнь потеряла единственного человека, на которого могла положиться.
Это подорвало бы ее веру в людей.
Гарри подумал о том, как Джекки относилась к Мэйзи, как четко выполняла свои обязанности.
– Я вижу, ты никогда не бросаешь того, кто в тебе нуждается.
– Я не позволяла ей забывать ее мать, не пыталась заменить ее, но она была всего лишь фотографией в рамке, чем-то нереальным. Фактически ее матерью стала я. И отцом тоже, потому что тот постоянно был занят. Я обещала Эмме, что всегда буду рядом.
– Что же произошло?
– Дэвид Гилчрист – инвестиционный банкир. К тому же богатый и красивый мужчина. Я уже проработала няней Эммы четыре года, когда он привел домой женщину, с которой познакомился во время путешествия, и хладнокровно заявил, что она его жена.
Он сообщил Эмме, что теперь у нее новая мама. При виде незнакомки Эмма резко заявила, что я – единственная мама, которая ей нужна. Меня тут же уволили, и через несколько недель они переехали в Гонконг.
– А браслет?
– Его вернули мне вместе с короткой запиской, напоминающей, что я – всего лишь служащая. И попросили больше никогда не связываться с Эммой.
Никаких рождественских подарков. Никаких открыток. Ничего. Новая миссис Гилчрист даже отослала браслет в агентство, а не прямо мне.
– Это было жестоко.
– Да, но я думаю, она была права. Если бы она не прекратила ее общение со мной, она бы не смогла завоевать любовь Эммы. Правда заключается в том, что я так привязалась к девочке, что забыла первый принцип своей профессии: ребенок, за которым ты присматриваешь, не твой. Ты всегда должна быть готова к тому, чтобы уйти… – Джекки закрыла глаза, и по ее носу скатилась слеза. Он стер ее кончиком пальца. – Когда речь заходит о детях, не существует никаких правил. Ты любишь их, потому что не любить их невозможно, а когда теряешь, это причиняет тебе боль. У тебя с Мэйзи есть еще один шанс. Не упускай его.
– Благодаря тебе.
– Я думаю, мы добились этого совместными усилиями, Гарри.
– Но инициатива была твоя. Вы обе хотели остаться?
– Нет, только Мэйзи.
– Итак, – продолжил он, пытаясь совладать с дрожью в голосе, – Мэри Поппинс собирается улететь отсюда, когда выполнит свои обязанности?
– На чем? Ты же отправил в ремонт мою машину. – В ее глазах загорелись озорные искорки. – К тому же Мэйзи обещала мне, что я здесь неплохо проведу отпуск.
– А что ты ей обещала?
– Только то, что я останусь до тех пор, пока ей нужна. Я научена горьким опытом. Больше никаких обещаний.
– Никаких?
Она прижалась к нему своим мягким податливым телом и внимательно посмотрела на него. Он поднял руку, как-то неуверенно, словно боясь чего-то. Но он так долго бежал от самого себя, что настала пора остановиться и посмотреть правде в глаза.
В его жизни снова есть Мэйзи. В его новой жизни.
И появилась Джекки.
– А что, если я скажу, что ты нужна мне?
– Ты не знаешь меня, Гарри.
Он дотронулся до ее щеки, убрал прядь волос с ее лица, мямля что-то, словно подросток перед первым
