– Ну и чего ты ждешь? – спросил он с оттенком легкого раздражения. – Иди и возьми ее. Я подожду.
Она боялась показывать ему, как рада подвернувшейся возможности зайти в спальню, где ее ждали ключи.
– Мне бы не хотелось, чтобы вы меня неверно поняли.
– Хочешь, чтобы я принес ее тебе?
– Нет, я сама схожу. А вы просто… побудьте здесь. Ладно?
Ричард пожал плечами. Она спокойно двинулась в спальню, спиной ощущая его пристальный, пронизывающий насквозь взгляд. Ее так и подмывало обернуться и проверить, действительно ли он смотрит на нее. Но это движение было бы истолковано как признание вины. Или еще того хуже – как приглашение…
Девушка с облегчением скользнула в гардеробную и схватила ключи со столика. С того места, где он стоял, ее не было видно. И вообще, Ричард, наверное, уже ушел на кухню. Господи, сделай так, чтобы он ушел…
Вернувшись – по-прежнему без сумочки, – она обнаружила, что он стоит там же, у лестницы. Даже на шаг не сдвинулся. Ну да, он ведь сказал, что подождет ее.
Проклятье!
– Ах, вот она где! – театрально воскликнула Джинни и подняла сумочку из-за стула. – Так ведь и голову где-нибудь оставлю… – Ну, достаточно изображать из себя идиотку. Он, кажется, уже поверил. И возможно, не без основания…
– Значит, осталось только отыскать маленького шустрого грызуна, – подытожил Ричард с совершенно непроницаемым выражением лица. – Может, поищешь на кухне, пока я буду варить кофе?
– Неужели вы думаете, что он мог бы просидеть целый день на кухне, пока там работала миссис Фиггис?
И кстати, где она?
– Она уже ушла. Хомяк в безопасности.
Он что же, слышит все ее мысли?
– А. – Ее односложный ответ прозвучал так, словно Джинни боялась оставаться с ним наедине.
Поэтому она решила добавить:
– Я уже имела возможность полюбоваться ею. В смысле – вашей кухней. – Девушка сделала неопределенный жест, показывавший, что ей понравилась мебель и сверкающая стальная фурнитура.
– Для того все и было задумано. Чтобы все могли любоваться.
Она пропустила мимо ушей его издевку. Потому что знала, нельзя поддаваться на его провокации.
Это плохо кончается.
– А вы не готовите? – спросила девушка.
– Нет. Разве что из крайней необходимости.
– Печально.
– Вам, женщинам, только бы критиковать. Сама-то что, крупный кулинар? – Он отступил назад, чтобы пропустить ее на кухню. – Богиня плиты и скалки?
– Еще чего! Жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на фаршировку куриц…
– Вот как? А я придерживаюсь того мнения, что человек должен все попробовать хотя бы раз в жизни. Правда, попытку освоить кулинарию я оставляю для дождливых дней.
– Однако в отличие от мужчин, – настойчиво продолжала она, не принимая его игру, – большинства мужчин, во всяком случае, женщинам приходится пересиливать себя и готовить, если они не хотят умереть с голода. Посмотрим правде в глаза: мужчины не станут делать это за них.
– А вот это – позволь заметить между делом – весьма некорректное замечание. Я бы даже сказал, дискриминирующее по половому признаку. Гнусная инсинуация! Если тебе когда-нибудь захочется бутерброда с омлетом, скажи только слово.
– И какое же именно слово?
– Угадай с трех попыток.
– А если не угадаю?
– Тогда сама приготовишь мне бутерброд с омлетом.
Это было нечестно. Он не имел права смешить ее. К счастью, Ричард быстро отвернулся к раковине и наполнил чайник водой.
– Не обращай на меня внимания, – посоветовал он. – Располагайся.
Они оба замолчали. Тишину нарушало только тихое жужжание кофемолки.
Теперь у меня есть ключи, размышляла Джинни, делая вид, будто ищет хомячка. Но как и чем отвлечь Ричарда, чтобы хватило времени дойти до кабинета? И осмотреть письменный стол.
Распахнув дверцу тумбочки под раковиной, она внезапно нашла ответ на свой вопрос.
– Господи! – воскликнула девушка. Ей не пришлось изображать удивление. Оно вышло и так.
