общем, не способен на такую же глубокую привязанность, как ты.
— Выяснилось, что он был привязан, но не ко мне. А с чего вы взяли, что я способна на глубокую привязанность? — поинтересовалась Чес.
— Девочка, с самого детства ты целиком и полностью отдавалась тому, за что бралась. — Хоуп взмахнула рукой. — Возьми хотя бы успех, которого ты добилась в своем бизнесе.
Чес огляделась.
— Иногда, — призналась она с некоторой долей удивления, — мне хочется попробовать себя в чем-то другом.
— Почему бы и нет? Не сомневаюсь, за что бы ты ни взялась, непременно преуспеешь. А чего бы тебе хотелось?
— Не знаю! — Чес рассмеялась. — Еще пару минут назад я считала, что вполне счастлива и довольна тем, что делаю, но… не знаю, сейчас я чувствую какую-то неудовлетворенность, какое-то беспокойство. Но, мам, возвращаясь к Робу. Почему я не поняла этого раньше, а только когда уже… чуть не стало поздно?
— Дорогая, честно говоря, ты влюбилась довольно поздно для первого раза. И это такая ситуация, когда не многие из нас проявляют чудеса мудрости. — Хоуп пожала плечами. — Ты могла даже подумать, что с тобой что-то не так. — Она проницательно взглянула на свою дочь.
— Да, ты права. Я была единственной в своем кругу, у кого не было хотя бы нескольких любовных связей.
— Вот видишь, как ты могла судить, не имея опыта? В твоей жизни кто-то появился?
— Скорее, влетел как торпеда, — угрюмо проворчала Чес. — Мы спорим с ним практически постоянно! Я вечно командую и лезу туда, куда не следует, а он заявляет, что это указывает на нашу духовную связь!
— Он может быть прав, — медленно проговорила Хоуп. — Кто он?
— Но другая проблема в том, — продолжала Чес, — что, даже если нам и нравится пикироваться, в нем есть такая сторона, о которой я совсем ничего не знаю, и это напоминает мне Роба. Еще я думаю… проблема в других женщинах, которые у него были. Ты спрашиваешь, кто он? Он… он брат невесты.
Хоуп сделала большие глаза.
— Неплохой улов, судя по всему.
— Мама!
Хоуп усмехнулась.
— Извини. Возможно, стоило бы посоветовать тебе держаться подальше от брата невесты.
Мысли Чес вернулись на пару часов назад.
— Легче сказать, чем сделать.
— Чесси, — задумчиво проговорила ее мать, — мы все совершаем ошибки и учимся на них. Но если Роб обманывал тебя, было бы неправильным считать, что все мужчины такие, как он.
— Именно так он и сказал, брат невесты.
— И он прав, дорогая. Нельзя ли мне как-нибудь познакомиться с ним?
Чес вздохнула.
— Я подумаю. Может, после свадьбы. Если мы все еще… ну, ты понимаешь.
Чес снова приехала в Крессвелл, когда Ванесса, Руперт и его родители вернулись с Барьерного рифа. Том все еще был в Новой Зеландии.
Их сияющие лица говорили сами за себя. Все претензии и обиды по поводу места проведения свадьбы, казалось, были забыты. Ванесса выглядела успокоившейся.
Они с Чес обсудили некоторые подробности свадебных приготовлений, в частности относительно одежды жениха, Тома и шафера, который должен был прилететь из Англии только на следующей неделе.
— Том в последнее время такая душка, — заметила Ванесса.
Чес улыбнулась.
— Он очень любит тебя и печется о твоих интересах.
Ванесса подперла подбородок рукой.
— Я знаю. Все дело в том, что Том не собирался связывать себя с Крессвеллом так скоро.
Чес нахмурилась.
— Что ты имеешь в виду?
— Думаю, временами его это ужасно удручает.
— А что… чем бы он предпочел заниматься?
Ванесса огляделась, встала и взяла фотографию в рамке с каминной полки.
— Вот его настоящая любовь, — сказала она. — Бенинди.
Чес уставилась на снимок. Том стоял возле самолета, прикрыв глаза от солнца, и смотрел на обширную долину, местами поросшую деревьями и изрезанную оврагами.
— Это пастбище в Кейп-Йорке. Оно принадлежит семье вот уже несколько поколений, но уже давно практически заброшено. Когда Том вернулся со службы в воздушных силах, он решил восстановить его. Он всегда любил это место.
— Так он его восстановил?
— Начал, — сказала Ванесса, — но потом папа заболел, и Тому пришлось вернуться домой. Думаю, после папиной смерти он остался здесь из-за меня и мамы, — печально проговорила Ванесса. — Крессвелл очень много значит для нас, но ни мама, ни я толком не умеем им управлять.
— А он не может нанять управляющих? — спросила Чес.
— Думаю, однажды он так и сделает. Забавно, однако. Сара Олдфилд оставила его из-за Бенинди, она не хотела жить где-то у черта на куличках. Полагаю, ты встречалась с ней?
— Да.
— Теперь она развелась и, если верить маме, снова пытается наладить отношения с Томом. — Ванесса покачала головой и поставила снимок на место. — В общем, если Том бывает порой раздражительным, причина в этом.
После того как они с Ванессой закончили с планом размещения гостей, Чес закрылась в своей комнате и прислонилась к двери. Она была одна в доме, за исключением персонала. Все остальные уехали на коктейль в соседнее поместье. На этот раз ей удалось отделаться от участия в вечеринке.
Молодая женщина оттолкнулась от двери и подошла к окну.
По крайней мере, теперь кое-что прояснилось. Это объясняло поведение Тома — человека, которого Чес больше не могла называть обычным повесой, и не только из-за того, что в нем обнаружилась новая сторона, но еще и потому, что за все время их знакомства она не заметила никаких признаков поведения дамского угодника.
Но что ей это даст? Трудно сказать.
Размышления Чес прервали Лерой и Пикканин, промчавшиеся мимо окна. В зубах у Лероя было что-то большое.
Чес выбежала из комнаты на веранду, чтобы догнать собак, и, выскочив из-за угла, тут же врезалась в Тома.
— Ухты! — Каким-то образом ему удалось удержать их обоих от падения. — Чес! Означает ли это, что ты так сильно по мне соскучилась?
— Нет, — выдохнула она. — То есть… я хотела сказать, что очень рада, что ты вернулся, но у Лероя что-то в зубах и…
Он приложил палец к ее губам.
— Все в порядке.
— Но ведь я только что видела…
— Это кость.
Чес заморгала, пытаясь выровнять дыхание.
— Должно быть, это очень большая кость.
— А он большой пес. Как ты?
— Отлично. — Она взглянула на него. — А как Новая Зеландия?
