то чушь насчет слишком длинного вечера и перенес Кэти через порог.
— Робби спит? — Дэниел опустил дремлющую Кэти на диван.
— Да. Крепко заснул часа два или три назад, сэр.
— Миссис Барнет, вы не могли бы оказать мне неоценимую услугу?
— Постараюсь.
— Я буду очень благодарен, если… — Он замялся. — Если у вас с Кэти речь зайдет обо мне…
— Она понятия не имеет, кто вы такой, сэр?
— Прошу вас… Не надо называть меня сэром. Я не заслуживаю такого обращения.
— Не пытайтесь навязать мне свои либеральные взгляды, молодой человек! Так уж я воспитана. И моя мать, и моя бабка работали в Лэнгфорд-Холле. Разве я не права? — прошептала она, глядя на спящую Кэти. — Она упомянула вас в разговоре пару дней назад, и я догадалась, что она знает о вас далеко не все.
— Вы не ввели ее в курс дела? — с любопытством поинтересовался Дэниел.
— Нет, нет! Разве это меня касается? Я подумала, что у молодого мистера Гамильтона могут быть свои причины, а кто я такая, чтобы вмешиваться?
— И правильно сделали.
— Она очень милая девушка, правда? — продолжила миссис Барнет. — Нищая, как церковная мышь, бедняжка! — Старушка многозначительно взглянула на Дэниела. — Ее утешает мысль, что у вас тоже нет ни гроша за душой. Я сказала ей однажды: «Мы с тобой, девонька, единственные в этой чертовой деревушке, у кого нет, по крайней мере, пятидесяти тысяч годового дохода, да еще Джек Флеминг и Ида Викинсон с противоположной стороны Марсден-Лейн». А она в ответ назвала вас и сказала, что, по ее мнению, вы тоже небогаты. — Миссис Барнет тронула за руку задумавшегося Дэниела. — Она стыдится своей бедности.
— Да… я понял.
— Что ж, мне пора уходить.
Дэниел взял твидовое пальто, висевшее на спинке стула, и помог старушке одеться.
— Спасибо за вечер. — Он сунул руку в карман и вытащил несколько купюр. — Возьмите, пожалуйста, — сказал он, видя, что миссис Барнет колеблется. — Я уверен, Кэти хотела бы отблагодарить вас за вашу помощь. — Он настойчиво вложил деньги в сморщенную ладонь и улыбнулся. — Позвольте, я провожу вас.
К его возвращению Кэти так и не проснулась. Дэниел присел на корточки рядом с ней, раздумывая над словами старушки. Ситуация приняла очень забавный оборот. Обычно женщин привлекали его деньги, а не их отсутствие.
Дэниел взглянул на спящее лицо Кэти, на блестящие буйные кудри, падающие на глаза, рассыпавшиеся по обнаженным плечам, и ощутил внезапный прилив желания.
Он хотел ее. Он больше не мог это отрицать. Его тянуло к ней, как к ни одной другой женщине в его жизни.
Дэниел глубоко вздохнул. И что же ему делать дальше?
Пятая глава
— Дэниел? Это ты? — Кэти приподнялась на локте и недоуменно огляделась по сторонам. Комната была погружена в полумрак, горела только маленькая лампочка у телевизора.
— Да, это я. — Дэниел сидел напротив в единственном удобном кресле.
— Я что… уснула?
— Да, уснула. — В тишине его голос казался хрипловатым и слегка неуверенным. «Ничего удивительного, — думал Дэниел, глядя на Кэти. — Она выглядит, как после ночи любви». Теперь она села; тонкая ткань натянулась у нее на груди, платье сползло с плеча, обнажив белую, нежную кожу…
Дэниел делал наброски, пока она спала; теперь же ему захотелось запечатлеть на бумаге ее новый облик… Он украдкой засунул в карман карандаш и листок бумаги, пообещав себе нарисовать ее в самом ближайшем будущем.
— Сколько времени? — Кэти пальцами пригладила волосы. Последние несколько шпилек тихо упали на пол. — Миссис Барнет еще здесь?
— Почти одиннадцать. Она ушла домой часа два назад.
— Боже! Я и не думала… Мне казалось, я проспала всего пару минут. Надо было разбудить меня. А Робби?…
— С ним все в порядке. Я недавно подходил к нему, он спит.
Кэти помолчала.
— А как же машина? Разве ты не должен ее вернуть? — Она слегка нахмурилась. — Чья она?
Дэниел замялся. Какое имя он ей называл? Он не помнил.
— Не волнуйся, это подождет.
— Но им же понадобится машина. Они будут волноваться. Она такая дорогая, и…
— Кэти, не забивай себе голову. — Дэниел улыбнулся и тихо добавил, — Я сам разберусь.
У него такие широкие плечи. Кэти взглянула на его накрахмаленную рубашку с расстегнутым воротником, открывающим загорелую шею. Она по-детски потерла глаза, и только потом вспомнила, что у нее накрашены ресницы.
— Я ужасно выгляжу, — пробормотала она.
— По-моему, нет.
— Ты очень добрый.
— Ты все время это повторяешь.
Кэти, обожженная взглядом темных глаз, не в силах была отвернуться. Она чувствовала себя как во сне. Во рту у нее пересохло, наверное, от выпитого вина, но она не была пьяной. Вовсе нет. Все это происходило на самом деле. Дэниел был с ней. Он мог бы уйти, если бы захотел, но не ушел.
— Да… я… — Она покачала головой, не зная, что сказать.
— В твоей жизни было не так уж много доброты? — тихо произнес Дэниел.
Кэти, удивленная его словами, вспыхнула и опустила глаза, не желая видеть в его взгляде жалость или сочувствие.
— Дэниел, пожалуйста… — Она с трудом встала. — Я должна снять с себя это ужасное платье. Мне представить страшно, как я в нем выгляжу!
Он поднялся с кресла.
— Ты очень красивая, Кэти. Ты знаешь это?
— Не надо! Прошу тебя, не надо… Спасибо за то, что ты пытаешься сделать, Дэниел. После этого жуткого вечера… — Она улыбнулась. — Ты такой добрый…
— «Доброта» здесь совершенно не при чем! Что ты видишь, когда смотришь в зеркало? — тихо спросил он.
— Ничего!
Кэти отвернулась, но Дэниел схватил ее за руку и привлек к себе.
— Кэти? Это простой вопрос.
— Что ты хочешь узнать? — Ее голос был злым. — Слушай, я нищая толстуха, ничего не добившаяся в жизни. Вот! — Она с вызовом взглянула на него. — Доволен?
— Кэти, милая?…
— Слушай, я и вправду не хочу говорить на эту тему! — Кэти покачала головой. Ей было невыносимо видеть перед собой Дэниела и выслушивать его утешающую ложь. Она глубоко вздохнула. — Если ты не против… я очень устала. — Она притворно зевнула, зная, что никогда не чувствовала себя такой живой, никогда так остро не реагировала на присутствие рядом мужчины. Притворяться она умела. Черепахе тоже тяжело носить свой панцирь, но он защищает.
— Ты хочешь, чтобы я ушел? — Дэниел ждал ответа. Казалось, молчание будет длиться вечно. Раньше он никогда так не осторожничал. Любой другой женщине он бы давно уже дал понять, на что надеется… любой другой, но не этой.
— Думаю, так будет лучше, — еле слышно прошептала Кэти и перевела дыхание. — Да, — повторила она чуть более уверенно. — Пожалуйста, уйди.
