– Н-нет… – Она по-прежнему не понимала, куда он клонит.
– Вслушайся в мой голос, София. Он ничего тебе не напоминает? – Голос его вдруг изменился. Исчезла притягательная ленивая хрипотца – ее место заняли жесткие, командные интонации босса.
– Нет! – воскликнула она в ужасе.
– Да, – угрюмо ответил он. – Я Рекс Майкл Баррингтон-младший.
Глава 11
Он ее обманывал!
Эта ужасная мысль оглушила ее, парализовала, едва не лишила рассудка. Все эти месяцы она работала на него, думая, что он в Германии, а он был под самым носом. Следил за ней. Шпионил. Выведывал ее секреты.
Он видел каракули в блокноте. Слышал ее разговор с Оливией. А только что она сказала ему в лицо, что жизнь его пуста, а сам он достоин жалости!
«Что ж, – гневно подумала София, – на что напрашивался, то и получил. Что еще он ожидал услышать о себе, когда шнырял по корпорации в облике Майка Барра? Мне нечего стыдиться!»
Тут же вспомнилось и другое: поездка на мотоцикле, вечер в кабинете с пиццей. Он пообещал, что придет на пикник, но вместо этого явился в облике Майка. И состязание, на котором они оказались в паре, – это, разумеется, тоже было подстроено.
Черт бы его побрал! Куда ни глянь – все ложь! Что же тогда его признание в любви – правда или новая хитрая игра?
Смущение сменилось гневом. Как он посмел так с ней поступить?!
– Ты… ты… – прошипела София, не находя подходящего слова, чтобы определить всю меру его бессовестности.
И вдруг их обоих ослепил свет.
София заморгала. Она по-прежнему стояла на коленях, прижав кулаки к груди.
Детское одеяльце скомкалось. Сумочка и пакет валялись в углу. Майк… нет, Майкл сидел на полу в нескольких дюймах от нее – растрепанный, в рубашке без пуговиц, со следами губной помады на щеках.
– Прости, София, – тихо произнес он. – Я не думал, что все так повернется, и не желал этого. – Он поднялся и протянул ей руку.
Но София оттолкнула его руку и встала сама. Гнев придал ей сил. Какова наглость – извинился и думает, что все в порядке! Разве извинениями склеишь разбитое сердце?
Майкл Баррингтон совершил непростительный грех. Обманул ее. Как отец обманул мать. И еще надеется, что после этого она по-прежнему будет ему доверять!
София с трудом сглотнула и уставилась в угол. Сейчас она не могла на него смотреть. Или – еще хуже – вспоминать о том, что только что едва не занялась с ним любовью.
О, мама, как ты была права! Мужчины – грязные, двуличные, лживые скоты!
Тяжело дыша, дрожащими руками София поправила одежду: водворила на место лифчик, застегнула блузку, разгладила сбившуюся юбку.
Напряженный слух ее уловил шум мотора.
Лифт возвращался к жизни.
В следующий миг двери растворились.
– Доченька, позволь мне войти! Не могу видеть, как ты мучаешься!
– И что ты мне скажешь? «Я же предупреждала»?
– София, неужели ты считаешь меня такой бессердечной?
Тяжело вздохнув, София поднялась с кровати и отперла дверь. Джанет на своем кресле въехала в спальню: на лице ее отражались беспокойство и озабоченность. София опустилась на колени перед креслом и позволила матери прижать ее, как ребенка, к груди.
– Все образуется, милая, вот увидишь, – шептала Джанет, гладя ее по голове.
– Ты была права, – пробормотала София, – когда говорила, что от таких мужчин одни неприятности.
– Милая моя, тебе нечего стыдиться! Такое могло случиться с каждой. Застрять в лифте вместе с мужчиной, который вызывает в тебе такую страсть… тут кто угодно потеряет голову!
Тебе не в чем винить себя.
София потрясенно всмотрелась ей в лицо.
– Мама, я тебя не узнаю! Что заставило тебя изменить свои взгляды?
Губы Джанет тронула застенчивая улыбка.
– Знакомство со Стенли Уиткомбом. Он такой чудный человек! Добрый, честный, искренний, заботливый. Как жаль, что много лет назад мне не встретился мужчина, похожий на него!
– Мама! – изумленно воскликнула София. – Что ты такое говоришь?
– Нет-нет, дорогая, – поспешила предупредить мать. – Мы со Стенли – просто друзья. Но он первый мужчина в моей жизни, рядом с которым мне легко и радостно. Какая жалость, что мне уже сорок шесть! Слишком долго я цеплялась за старые обиды. Столкнувшись с одним-единственным подлецом, я вообразила, что таковы все мужчины, и отравила жизнь и себе, и тебе.
– Мама, ты не представляешь, как долго я ждала от тебя таких слов! – София крепко обняла мать. – Но ты уверена, что вас со Стенли соединяют чисто платонические чувства? Не стесняйся и не отказывай себе в надежде. Может быть, ты сумеешь сделать его счастливым?
– Пока слишком рано об этом говорить. Скажем просто, что у меня появился новый друг.
– Я так за тебя рада! Стенли и вправду чудесный человек!
Джанет смущенно улыбнулась.
– Это правда. Но вернемся к твоим делам. Что это за странная история – будто курьер Майк оказался Майклом Баррингтоном?
– Так и есть, – помрачнела София. – Прикинулся курьером, чтобы следить за подчиненными.
– Господи, словно в каком-нибудь шпионском фильме! Что ж, наверно, это самый лучший способ узнать свою компанию изнутри.
– Мама, он всех обманывал!
– А ты его любишь?
– Уже не знаю. Ведь он не тот, за кого я его принимала. Точно знаю одно: работать с ним я больше не буду.
Отчаяние снова сжало ей горло. Она по-прежнему любит Майкла. Никакой обман, никакая двуличность не заставят ее забыть те чувства, что он пробудил в ней. Но строить отношения с человеком, который лишен главного достоинства – честности?..
– Ты же любишь свою работу! – возразила Джанет.
– Найду другую.
– Ты уверена в своем решении? Подожди.
Подумай. Не стоит спешить.
– Мама, у меня нет выбора. Я просто не смогу больше общаться с Майклом. Решено: завтра я подаю заявление об уходе.
Он проиграл.
И проиграл по-крупному.
После того как София узнала правду (и главное – как узнала), она на него больше и не взглянет. Не говоря уж о том, чтобы дать ему еще один шанс.
Почему он не сказал ей раньше? Зачем тянул до последнего? Впрочем, у него была причина: хотел сперва узнать, любит ли она его или охотится за его состоянием. И он боялся открыть правду о себе, не зная, что у нее на уме. Он не доверял ей – и заплатил за это высокую цену. Едва ли стоит надеяться, что она его простит.
София глубоко потрясена и оскорблена – и ее можно понять. Он разочаровал ее. Оказался лжецом, обманщиком, шпионящим за собственными подчиненными. Людьми, которые любили Майка Барра и доверяли ему. Что скажут они завтра, когда правда выйдет наружу? Скорее всего, почувствуют, что их предали. Решат, что их просто использовали.
