– Так ты теперь его слушаешься?
Марго пожала плечами.
– Он правильно говорит.
– Мне кажется, ты сможешь справиться с ним. Ты отличная наездница.
– Была ею когда-то очень давно.
– А ты не участвовала в скачках?
– Нет. Отец считал это пустой тратой времени.
– Это ж просто соревнование. Как любое другое, скажем лыжи, или плавание, или бег, например.
– Он говорит, все это хорошо, но соревноваться бессмысленно.
– Бессмысленно... – задумался Лемон.
– Можно заниматься чем-нибудь другим.
– Можно ездить на пони.
– Точно. Мы как-то говорили об этом с Джоном.
Лемон фыркнул.
– Ты хочешь, чтобы на пони ездил Джон!
– Нет. Я думаю, он способен на другие хорошие дела. А вот Пассия – пожалуй.
– Ага! Ревнуешь?
– Да нет, не ревную. Что к ней ревновать? Только...
– Что ж, приятно слышать.
– В наши дни гостеприимство, похоже, приобрело странные формы.
Лемон рассмеялся.
Но Марго было не смешно.
– Она задела его самолюбие.
– С ним все в порядке.
– Думаю, с ним будет все в порядке. Он изменился с прошлого года.
– Это за два-то дня? – улыбнулся недоверчиво Лемон.
– Люди меняются за считанные секунды.
– Что правда, то правда. Я сам стал свидетелем, как это произошло с Чико. Он долго боялся, что его депортируют обратно в Мексику. Ему даже казалось, будто все на свете следят за ним. Мне пришлось буквально за руку тащить его на регистрацию. Все равно что затаскивать кошку в воду. Но после того, как его поставили на учет и он появился из темной канцелярии на свет Божий, он преобразился. Посмотрела бы ты, как он стоял и удивленно озирался по сторонам, точно заново родился. Это было здорово.
– То же самое произошло и с Джоном.
– Я так и предполагал. Разве ты не рада, что я пригласил тебя?
– Зачем ты это сделал?
– Потому что вы подходите друг другу. И если я сделаю так, что он обзаведется здесь семьей, он может тут и остаться.
– Он так и так здесь останется. Ты ему нравишься.
– Да я давно уже выбился из сил, давая ему шанс за шансом проявить себя. Он такой... Так ты сядешь на пегого?
Марго оглянулась и увидала Джона, приближающегося с подносом. Он уловил последнюю фразу и сказал «нет», передавая им с Лемоном чашки дымящегося какао.
Лемон помешал в своей чашечке и пожаловался Джону:
– Не знаю, как тебе удается вмешиваться в мои планы. Я привел сюда эту женщину, чтобы уговорить ее сделать КОЕ-ЧТО с проклятым конем. Ты же запрещаешь ей, и, что самое удивительное, она тебя слушается! Как тебе это удалось?
Джон до предела вежливо объяснил:
– Я не хочу, чтобы она разбилась.
– Да она крепче любого железа.
Джон укоряюще посмотрел на Демона.
– Но она же леди.
– Самые железные женщины, которых я встречал, – с нетерпеливым вздохом выпалил Лемон, – были именно леди. Просто они всегда немного более утонченные. И у них у всех обычно низкий, мягкий голос. Никогда не слышал, чтобы хоть одна из них кричала или говорила на повышенных тонах. Они даже кричали спокойным, ровным голосом и очень вежливо.
– Кто эти женщины? – полюбопытствовала Марго, не отрываясь от какао. Ей казалось, это некто,
