уходила». И хотя эта песня - далеко не самая лучшая в творчестве группы, своего эффекта (оставить слушателя в некотором замешательстве) она достигает, неожиданно обрываясь, едва начавшись. На самом деле, она прекрасно воспринимается в качестве интро к следующей композиции - «Under The Sun», которая открывается низким, медленным проигрышем, самым «металлическим» из всего, что на тот момент было создано группой. В следующие минуты песня претерпевает аж два ускорения темпа, возносящих мелодию ввысь, придавая концовке альбома оттенок оптимизма, хотя формально пластинку закрывает двухминутный инструментал, который также имеет отдельное название - «Every Day Comes And Goes».
На этом этапе можно сказать, что участники «Sabbath» научились если не профессионально, то, как минимум, изобретательно работать со звуком. По мнению Гизера, «раньше мы записывались, просто играя в студии, как на концерте (особенно на первых двух альбомах), потому что это было все, что мы умели. Чтобы записать первый альбом, нам хватило всего двенадцать часов, к тому же до этого мы никогда не были в студии… записывая третью пластинку, мы начали экспериментировать и в итоге потратили на запись уже десять дней. Но это все было до „Volume Four', на который, по нашим меркам, ушла почти вечность - шесть недель».
Айомми позднее с недовольством вспоминал те ухищрения, на которые группе пришлось идти, чтобы достигнуть желаемого звука: «Мы пробовали самые разные штуки. Иногда целый день уходил впустую. При этом тогда мы экспериментировали, у нас были потрясающие идеи: например, мы вскрывали пианино и записывали звучание самих струн, чтобы получить другой звук, нежели при нажатии клавиш. А теперь покупаешь синтезатор, нажимаешь одну кнопку и получаешь нужный звук… Билл как-то приволок наковальню и записал звук ее падения в бочку с водой. Ему нравилось записывать разные звуки через микрофон… Мы самостоятельно пытались освоить скрипки, виолончели, волынки, чтобы записать нужные нам эффекты. Перепробовали кучу вещей, идей было целое море. Иногда все получалось, иногда - нет, но было весело. Мы тратили кучу времени, зато все это было необычно. Такого больше нигде не услышишь».
Как считает Тони, в музыке всегда важнее чувство, чем технические навыки: «Мы никогда особо не изучали музыку серьезно - гаммы и прочую дребедень. Нас вели звук и чувство. Если что-то звучало интересно, то нам это подходило. С самого начала мы играли наперекор всему и всегда придерживались этого правила. Мы слушали друг друга, а не тех, кто говорил, что так нельзя делать или что мы все делаем неправильно. Каждый из нас создавал свой уникальный стиль, и мы прекрасно умели сочетать эти стили. Даже когда у нас были только два гитариста, вернее гитарист и басист, мы старались сделать звук богаче, переплетая их партии. Вот так мы всегда и работали».
«Volume Four» смутил многих поклонников группы. Он был быстрее, разнообразнее и оказался гораздо меньше похож на «пластинку „Black Sabbath'», чем предыдущие работы, - как и обещал Оззи со товарищи. С другой стороны, музыка была на голову выше, чем все, что музыканты делали раньше, и, что немаловажно, группа серьезно выросла в плане лирики. С течением времени ключевые композиции с «Volume Four» - «Snowblind» и «Changes» - стали признанной классикой второй волны творчества группы, встав в один ряд с такими бессмертными шедеврами, как «Paranoid» и «Iron Man». Это лишний раз доказывает, что четвертый альбом - все равно отличная пластинка, пусть и не такая ошеломляющая, как предыдущие.
«Vertigo» снова внесла свои коррективы в работу музыкантов, запретив выбранное группой название «Snowblind» из-за очевидности намека на наркотики. Пластинка, вышедшая в свет 30 сентября 1972 года, сразу заняла восьмое место в британских чартах.
Возникает вопрос: не устала ли к этому времени группа от бесконечного цикла запись - тур - запись? Судя по интервью, которое музыканты дали Майку Сондерсу из «Circular» за неделю до выхода «Volume Four», совсем нет. Тони, с присущей ему бесстрастностью, подчеркнул: «Мы выступаем, потому что нам это нравится. Нам нравится то, что мы делаем, а делаем мы тяжелую музыку. Просто мы любим ее, вот и все. К тому же мы быстро сочиняем новый материал. Я думаю о риффах или мелодии, остальные подбирают аранжировки… Гизер пишет большую часть текстов. Некоторые песни очень мрачные, но они не имеют отношения к наркотикам и прочим неприятностям, которые с нами случаются». Батлер добавил: «У людей бывают и темные чувства, но никто не поет о пугающих или злых вещах. Я говорю о том, что мир - это чертов хаос. Между тем все поют только о добре и радости… Мы пытаемся избавить наших слушателей от напряжения, освободить от негатива и прочей фигни, которая скопилась у них в душах».
Оценки критиков, по традиции идущей еще со времен альбома «Black Sabbath», в очередной раз расстроили музыкантов. Получив целый ряд негативных рецензий, парни буквально впали в ступор: «Это выбило нас из колеи, - сказал Айомми. - Что им опять не понравилось? Неужели мы действительно были так ужасны? В одной из рецензий наш первый альбом назвали худшей пластинкой всех времен. Тогда мы еще подумали: „О боже! Докатились'. Мы ужасно боялись, что все остальные считают так же».
Словно в отместку критикам, «Volume Four» за восемь недель стал в США золотым. Запланированный в ноябре тур по Великобритании был отменен из-за болезней, неожиданно поразивших всю группу: Айомми простудился, Уорд заявил о «полном физическом и умственном истощении», а Оззи свалил ларингит. Певец рассказывает: «После возвращения из Штатов я серьезно заболел. У меня воспалилось горло и температура подскочила под сорок. Я месяц провалялся в постели». В последствии Айомми вспоминал ранние турне группы с некоторым недовольством. Едва зародившийся в те годы гастрольный менеджмент был еще очень слабо развит (несмотря на отдельные счастливые исключения), и возникало очень много серьезных ошибок: «Причина, по которой мы были недовольны некоторыми нашими турне по Америке, - рассказал Тони, - заключалась в низком качестве организации. Не было нужного нам уровня планирования, и поэтому турне напоминали сплошную безумную гонку по городам, и мы ничего не могли с этим поделать. И мы, и промоутеры действовали вслепую. Часто не было даже времени на репетиции, а по уму ехать в турне без подготовки большая ошибка».
После рождественских каникул участники «Sabbath» отправились в новое турне по Австралии и Новой Зеландии с группами «Fairport Convention» и, неожиданно (для того времени), местной арт-рок группой «Split Enz», участники которой Нил и Тим Финн позже создали «Crowded House». Февраль и март «Sabbath» провела в расширенном туре по Европе и Великобритании.
К июлю музыканты успели отрепетировать новую порцию песен. После неудачной сессии в США недовольные результатом музыканты отправились записывать альбом в Уэльс. Для «Sabbath» год выдался тяжелым, во многом из-за разногласий между участниками группы и тандемом Миэн - Пайн. Добавьте к этому постоянную гастрольную гонку, которая длилась с небольшими перерывами с 1970 года, плюс по явившуюся у музыкантов страсть к наркотикам, и станет ясно, что напряжение достигло критической точки. Гизер жалуется: «Мы торчали в Америке, пытаясь записать „Sabbath Bloody Sabbath', но ничего не получалось. Мы почувствовали, что еще немного - и группа распадется, поэтому вернулись в Англию. Через пару месяцев мы приехали в свою обычную студию, но там уже записывались ребята из „Free'. Пришлось искать другое место, и они посоветовали нам тот замок». «Sabbath» установили оборудование в замке Клиарвелл, древнем, но ухоженном поместье в Глостершире. «Ты не представляешь, где нам пришлось записываться! В подземелье! - смеялся Гизер, а затем рассказал, что во время записи к ним как-то пришел неожиданный гость: - Мы репетировали в подземелье, как вдруг увидели, что мимо двери проходит какая- то фигура в темном плаще. Мы подумали: „Черт побери, что здесь происходит?' Тони и один из роуди (помощник, сопровождающий группу на гастролях) рванули за ней. Они увидели, как она входит в другую дверь в конце коридора, и побежали за ней, громко крича, потому что они подумали, что в замок забрел какой-то лунатик. Но когда они добежали до комнаты, в которую вошла эта фигура, там никого не было. Она просто испарилась. Мы рассказали об этом владельцу замка, и он нам сообщил, что это всего лишь привидение. Видимо, мы действительно повстречали местное привидение… Все его видели, а Тони даже гнался за ним. Мы не могли его упустить, потому что на нем был этот внушительный черный плащ».
Вообще, подобные истории вряд ли имели место на самом деле, уж очень они похожи на выдумку. Много лет спустя, когда его спросили, какую песню он считает высшей точкой своей карьеры, Гизер ответил: «Несомненно, песню „Sabbath Bloody Sabbath'. Для нас это был совершенно новый уровень. Мы по-настоящему раскрылись на этом альбоме. Атмосфера была потрясающей - отличные деньки, прекрасный кокс! Я будто заново родился. Первые четыре альбома мы сделали так, как сделали. Этот же - будто новую главу нашей жизни. Ощущения были странные - и прекрасные… Прямо перед записью у нас возникла куча проблем. Мы были измотаны бесконечными гастролями. Дела шли ужасно. Затем Тони принес нам рифф
