для него, готовы мурлыкать для него, готовы для него на что угодно. Машины любили его до безумия. Любой вышедший из строя прибор в норах под вокзалом Меридиан–Главный отправлялся прямиком к Раджандре Дасу, который тут же принимался хмыкать и бормотать, поглаживая свою аккуратную темную бороду. Затем из многочисленных карманов его жилета извлекались отвертки, устройство разбиралось на части и через пять минут оно уже работало лучше, чем раньше. Он мог уговорить лампочку, рассчитанную на четыре месяца, гореть два года. Он умел так настроить радиоприемник, что тот начинал ловить космическую болтовню между поселениями РОТЭК на высокой орбите. Перепаянные им протезы рук и ног (в которых не было недостатка на вокзале Меридиан–Главный) становились быстрее и сильнее конечностей из плоти и крови, которые они заменяли.
Эти способности не остались незамеченными начальством вокзала, и если обнаруживался неправильно настроенный перколятор предварительного синтеза или в плазменной бутыли номер три возникала постоянная петля, из?за которой инженеры в неистовстве лупили своими электромагнитными полеизлучающими разводными ключами по бетону, тотчас самый младший подмастерье отряжался в благоухающие испражнениями катакомбы на поиски Раджандры Даса. И Раджандра Дас расправлял петлю, и настраивал дефектный перколятор, и приводил все в идеальное состояние, если не лучше.
Таким образом, Раджандра Дас проводил дни приятнейшим образом, не обращая внимания на периодические рейды транспортной полиции, в атмосфере уважения, приязни и комфорта. Затем в один прекрасный день он выиграл в Великую Железнодорожную Лотерею.
Это было шедевр в области социальной инженерии, созданный легендарным тунеядцем, известным как Мудрый Старичина, и сейчас мы скажем, как оно работало. Раз в месяц имена всех обитателей подземелий вокзала Меридиан–Главный опускались в большой барабан. Из барабана извлекалось одно имя — и победитель должен был покинуть вокзал Меридиан–Главный той же ночью — любым поездом на свое усмотрение. Мудрый Старичина сумел распознать, чем являлся вокзал Меридиан–Главный — западней; комфортабельной, теплой, сухой дырой, приглашением в бездну вечного нищенства и умерщвления плоти. Он был отрицанием всех возможностей. Он был ласковой тюрьмой. Будучи старым и мудрым (старым как мир, согласно легенде), Мудрый Старичина установил два правила игры. Первое правило гласило, что в чашу отправлялись все имена без исключения. Второе запрещало победителю отказываться от приза.
И вот барабан, стоящий в каморке, стены которой украшали открытки от прежних победителей, немного покрутился, кашлянул и выхаркнул имя Раджандры Даса. Это могла быть чистая удача. С другой стороны, это могло быть и желание услужить, проявленное механизмом барабана. Так или иначе, Раджандра Дас выиграл и, пока он паковал свою скудную собственность в полотняную сумку, известие об этом распространилось по всему вокзалу Меридиан–Главный, как под, так и над землей, от грузовых путей Проспекта Эстергази и до конторы господина Популеску, начальника вокзала: «Слышали? Раджандра Дас выиграл в лотерею! Раджандра Дас выиграл в лотерею… он уезжает сегодня… да будет вам! Истинно так, он выиграл в лотерею» — так что к полуночи, когда Раджандра Дас прятался в контрольной яме у платформы номер два, ожидая смены сигнала, у путей выстроилось больше сотни человек, желающих проводить его.
— Куда ты направляешься? — спросил Жон Пот Хуан, его сосед по яме и преданный прислужник.
— Не знаю.. Думаю, все?таки в Мудрость. Всегда хотел увидеть Мудрость.
— Но это ровно на другой стороне света, Эр Дэ.
— Тем более стоит туда добраться.
Затем зажегся зеленый свет и яркое сияние вокзала Меридиан–Главный, заливающее пути, наполнилось паром, разогретым термоядерным синтезом. Из сияния и клубящегося облака вышел поезд — полторы тысячи тонн гремящей и лязгающей вифлеем–аресской стали. Товарные вагоны катили мимо укрытия Раджандры Даса сокрушительно медленно, тяжеловесно. Раджандра Дас досчитал до двенадцати — его счастливое число — и прыгнул. Когда он бежал вдоль путей и цепочки доброжелателей, его провожали хлопками по спине и добрыми напутствиями. Раджандра Дас, пробегая мимо, улыбался и махал рукой. Поезд медленно набирал скорость. Раджандра Дас выбрал вагон и запрыгнул на сцепку. Темнота взорвалась криками, гиканьем и аплодисментами. Он пробрался вдоль борта вагона и попробовал открыть дверь. Колдовское мастерство не подвело его. Дверь оказалась не заперта. Раджандра Дас откатил дверь и ввалился внутрь. Он удобно расположился на груде ящиков с манго. Поезд с грохотом несся сквозь ночь. Сквозь прерывистый, поверхностный сон Раджандра Дас слышал, как поезд надолго останавливается на безымянных узлах, пропуская ярко освещенные скорые поезда. На рассвете он поднялся и позавтракал манго. Он откатил дверь и уселся в проеме, свесив ноги, и стал смотреть, как солнце поднимается на широкой красной пустыней, и поедать ломтики манго, которые он отрезал универсальным ножом Сил Самообороны, украденным из магазина оборудования Кришнамурти, что на Водной улице. Смотреть было особенно не на что, за исключением богато представленной красной пустыни; он вернулся на свою постель и принялся мечтать о башнях Мудрости, сверкающих в лучах рассветного солнца, встающего на Сыртским Морем.
В двенадцать минут двенадцатого Раджандра Дас был разбужен небольшим взрывом в нижней части спины. Перед его глазами лопались звезды, он широко разевал рот и мучительно задыхался. За первым взрывом последовали второй и третий. К этому моменту Раджандра Дас достаточно пришел в себя, чтобы распознать в них пинки по почкам. У него не было воздуха, чтобы закричать. Он перекатился на спину, увидел небритое потное лицо и ощутил волны вонючих миазмов.
— Не будет тебе халявы, мать твою, чертов бродяга! — прорычало лицо. Нога поднялась для очередного пинка.
— Нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет, не надо, не пинайтесь! — взвыл Раджандра Дас, отыскавший немного воздуха в каком?то глухом кармане легких, и воздел руки в тщетной попытке защититься.
— Не будет тебе халявы, мать твою, чертов бродяга! — повторил охранник, чтобы подчеркнуть свою мысль, и вышиб дух из Раджандры Даса. Рука вцепилась в воротник его поношенного пиджака и вздернула его на ноги.
— Тебе пора, — заявил охранник, подтаскивая Раджандру Даса к открытой двери. Красная пустыня проносилась под колесами.
— Нет, нет, нет, нет, — молил Раджандра Дас. — Не здесь, не в пустыне. Это убийство!
— А меня волнует? — рявкнул потный охранник, однако некие остатки порядочности, не выведенные до конца Железными Дорогами Вифлеем Арес, заставили пихнуть Раджандру Даса на груду ящиков и усесться напротив, постукивая дубинкой по бедру. — В следующий раз, как мы слегка сбросим ход, ты проваливаешь. — Раджандра Дас ничего не ответил. Он чувствовал как синяки у него на спине наливаются кровью.
Через полчаса вагон дернулся. Усилившееся давление на его покрытую ушибами спину подсказало Раджандре Дасу, что поезд замедляется.
— Эй, а где мы? Хоть какая цивилизация тут есть?
Охранник ухмыльнулся, продемонстрировав частокол гнилых зубов. Поезд сбросил ход. Поезд остановился, скрежеща песком в тормозах. Охранник открыл дверь, впустив яркий свет солнца.
— Эй, эй, что это за место? — сказал ослепленный Раджандра Дас, пытаясь проморгаться. Затем он обнаружил, что лежит на твердом грунте, снова лишившись дыхания. Его брезентовая сумка больно стукнула его по груди. Свистки засвистели, пар зашипел, поршни пришли в движение. Горячая жидкость текла по лицу Раджандры Даса. Кровь! — подумал он, затем сморгнул, сплюнул, уселся. Охранник помочился на него, а теперь буйно хохотал, запихивая свою бородавчатую елду обратно в вонючие штаны. Поезд загудел и покатил прочь.
— Ублюдки, — сказал Раджандра, обращаясь к железнодорожной компании в целом. Он вытер лицо рукавом. Моча оставила в пыли темно–красное пятно. Это вполне могла быть кровь. Сидя в точке приземления, Раджандра Дас окинул окрестности долгим взглядом. Приземистые саманные домики, одна или две белых стены, немного зелени, деревья, водяные насосы, несколько больших ромбовидных солнечных коллекторов и невысокая релейная башня микроволновой связи на вершине груды камней, с виду обитаемой.
— Пойдет, — сказал Раджандра Дас, возлюбленный лотерейными барабанами и товарными вагонам, но не охранниками, никоим образом не охранниками компании Железные Дороги Вифлеем Арес. К нему приближались какие?то фигуры, неразличимые в полуденном мареве. Раджандра Дас поднялся на ноги и
