такой номер.
Однако та не позвонила. Павел не звонил тоже, ни разу за этот месяц, и когда Маша снова услышала в трубке его голос, она не сразу поняла, с кем говорит.
– Как дела? – смущенно спросил он. – Я тут стороной, через третьих лиц, узнал, что скоро свадьба.
– Скоро, через четыре дня! – Маша подняла глаза и снова оглядела себя в зеркале – с ног до головы. Она в который раз примеряла свадебное платье, серебряное, украшенное стразами и бахромой. Оно было единственным, за что она больше не переживала. – Никогда не думала, что ввяжусь в такую аферу! Машины, оркестр, ресторан, торт… Мне всегда казалось, что это не для меня, а видишь, затянуло! Нельзя – гости именно этого ждут! А ты когда женишься?
В ответ он надолго раскашлялся, будто ему что-то попало в дыхательное горло, а отдышавшись, сдавленно проговорил:
– Ну что ты, мы еще мало друг друга знаем!
– Примерно столько же, сколько мы с Ильей! – возразила девушка.
– Ну, то вы, у вас любовь… – Он снова прочистил горло и замолчал.
Маша наконец решилась произнести то, что вертелось у нее на языке, но никак не могло сорваться. Она чувствовала, что именно этих слов ждет Павел.
– Приходи на свадьбу! – предложила девушка. – А то, когда еще увидимся!
– Нет, ты что, неудобно! – протянул тот с явным облегчением.
– Почему? Илья давно все знает про нас с тобой, сам понимаешь, глупо ревновать к прошлому.
– Я даже не потому, – запнулся Павел. – Понимаешь… Андрей ведь, конечно, будет?
– Как раз его-то и не будет, – сдержанно возразила девушка. – Мы сейчас не в тех отношениях. Приедет папа из Питера, но уж он против тебя ничего не имеет!
– Если так, я приеду, конечно! – радостно пообещал Павел.
Маша не стала уточнять, приедет ли он один или в компании Зои, от души надеясь, что тот сообразит оставить подружку дома.
Однако на свадьбу Павел явился вместе с ней.
…Маша была так оглушена этим долгим днем, суетой, поднявшейся вокруг нее с самого раннего утра, что не сразу обратила внимание на знакомое лисье личико, мелькавшее в толпе гостей, наводнивших празднично убранный ресторан. Она уже успела познакомиться со столькими людьми, которых представлял ей муж, что все эти лица смешались для нее в одно смутное, подвижное пятно, смеющееся, пьющее, произносящее поздравления и комплименты. Ей запомнилось сухонькое личико Анастасии Юрьевны под голубым кружевным тюрбаном, распаренное, растроганное лицо отца, приехавшего на свадьбу с женой. Они возобновили отношения после его возвращения в Питер, Маша про себя считала, что больше в интересах бизнеса. Жена отца ей неожиданно понравилась. Это была простая, скромная женщина, смотревшая будто вглубь себя печальными серыми глазами. Маша, помня о ее недавней потере, сердечно, без слов, обняла мачеху, и та судорожно вздохнула, отчего у девушки на глаза навернулись слезы. Отца с женой в череде поздравителей сменили сестры Ильи. Из Сан-Франциско накануне прилетела Анна, смуглая, серьезная, немногословная женщина, с непрокрашенной сединой в коротко остриженных волосах, совсем непохожая на свою нарядную сестру. Она снимала все происходящее на камеру, чтобы показать запись в Америке, и первая высоко оценила стиль, выбранный для торжества. Вслед за этим, будто по сигналу, на Машу посыпались комплименты. Даже скептически настроенная Анжела была вынуждена признать, что праздник удался. Илья самодовольно улыбался и сообщал всем любопытствующим, что его жена – известная художница…
– Так что было бы странно, если бы что-то не получилось! – Он обнял Машу, притянул ее к себе и быстро шепнул на ухо, совсем другим тоном: – Посмотри, кто пришел! Интересная особа, честное слово! Дьявольская настойчивость!
Маша взглянула туда, куда он указывал, и нахмурилась, увидев Зою. Та будто ждала этого взгляда. Ловко лавируя между гостями с бокалом шампанского, она протискалась к новобрачным и тоном непомерного восхищения протянула:
– Какой вечер, Маша, как роскошно! Джаз, я никогда бы не додумалась! А твое платье, это прелесть…
– Еще раз о платье, я не выдержу! – Илья кивнул и растворился среди танцующих гостей.
Маша поняла, что он оставил их наедине намеренно, и вовсе не была ему за это благодарна. Ей хотелось спросить слишком о многом, но слова замирали у нее на языке, стоило встретить бестрепетный, ясный взгляд Зои. Та смотрела так невинно, будто самое тяжкое преступление ее жизни заключалось в кормлении животных в зоопарке. Так как новобрачная молчала, Зоя заговорила первая, по-прежнему лучезарно улыбаясь:
– Да, надо быть художницей, чтобы все так придумать! А я соглашалась на то, что мне предлагали, и денег вышло много, а как посмотришь – за что?! Обидно, ведь у меня есть вкус! Но они так навязывают свое мнение, в этих агентствах!
– Зато в следующий раз будешь опытнее, – сухо заметила Маша.
– Если он будет, этот раз! – Зоя заговорила тоном закадычной подруги, будто они всю жизнь поверяли друг другу сердечные тайны. – Паша, конечно, отличный парень, но очень уж бесхарактерный! Друзья вертят им, как хотят, у него своего мнения нет! Могут затащить его после работы на пиво и на бильярд, до ночи, и он врет мне по телефону, что сидит над срочным заказом… Как будто меня можно провести!
– Так вы не поженитесь? – довольно ядовито осведомилась Маша.
– Не знаю! Мне с мужчинами не везет! – неожиданно искренно призналась Зоя. – Каждый раз кажется, что нашла идеал, а это оказывается или дурак, или тряпка, или уголовник…
– Это ты про своего мужа?
– Мужа? – непонимающе взглянула та.
– Ну да, про своего бывшего мужа, которого ты застрелила!
Маша сама не знала, как у нее вырвались эти слова. Реакция Зои превзошла все ее ожидания. Миловидное лицо гостьи разом съежилось, будто под воздействием какого-то химического реактива, взгляд заметался, а губы сложились в жалкую, кривую улыбку:
– Которого я… Я не делала этого!
– Как же, на стройке! – Окончательно уверившись в своей правоте, Маша была безжалостна: – Тебя видели!
– Кто?! Там никого не было!
Зоя тут же замолчала, но поздно. Поняв, что она себя выдала, девушка внезапно заговорила со спокойной наглостью, которая была ей присуща в самые пиковые моменты:
– Говори, что хочешь, я этого не делала. Если бы меня видели, я бы по гостям не ходила, а сидела в камере.
– И сидела бы, только я сказала, чтобы этого дела больше не трогали! – отрезала Маша.
– То есть я тебя должна благодарить? Спасибо! – издевательски протянула та.
– Благодарить не стоит, скажи только, зачем ты велела ему украсть браслет? Понравилась безделушка?
– Нет, средняя вещь, – окончательно осмелев, фыркнула та. – А не понравилось мне, когда Андрей после банка рассказал, что это такое. Тем же вечером рыдал у меня на шее, сознался, откуда целый год брал деньги, чтобы платить за квартиру, за кредит по машине. Я же понятия не имела, что он тебя обокрал!
– Ты не знала, что он присвоил мой гонорар, что носишь сумочку, которая принадлежит мне, не узнала в банке браслета… Но ты же сама вручала призы от спонсора на выставке!
– Я вручала столько призов, – ничуть не смутившись, отмахнулась Зоя. – Хочешь, чтобы я помнила каждую безделушку? А уж деньги, прости, целиком на совести Андрея. Видишь, я все честно тебе рассказываю! Я тогда поняла, что, получив браслет, ты начнешь задавать себе вопросы, а там до ответов недалеко. Этот безвольный придурок еще и съездил к тебе ночью, подкинул подвеску в окно! Видишь ли, выполнял волю матери, не хотел окончательно становиться вором! Как будто им можно быть наполовину! Клянусь, если бы я раньше знала, что он тратит на нас твои деньги, я бы ни копейки у него не взяла! Но дело было сделано. Я хотела ему помочь, он отчаялся, боялся, что ты догадаешься… Одной рукой
