передернуло – как она могла спать при открытой двери в обществе двух арабов?! Она бы ничего не увидела и не услышала… Конечно, она и мысли не допускала, что в этой квартире ее могут изнасиловать – Мухамед все-таки был ее родней, а она женой Арифа… Ограбить ее тоже не могли – что красть? И все-таки у нее было чувство, что она допустила страшную оплошность. Лена с трудом улыбнулась:
– Да мне и так не скучно.
– Правда? А что будешь сегодня делать?
– Сегодня что? Пятое? – Она покусала нижнюю губу и нерешительно спросила: – Мухамед ничего тебе не говорил насчет?..
– Он все заплатил, – Абдулла понял ее с полуслова, хотя до этого она даже не знала, было ему известно о долге или нет. – Сегодня утром.
– Правда?! – Она так обрадовалась, что на душе потеплело, даже Абдулла стал как будто симпатичней в ее глазах. – Он сам сказал?
– Он при мне сегодня утром позвонил этому человеку, и они договорились встретиться. Деньги он ему уже передал, наверное…
– Ах, как хорошо! – Она вскочила – ей захотелось смеяться, бегать, схватить на руки ребенка и зацеловать его с ног до головы. Только сейчас она поняла, как давил на нее этот долг, в каком состоянии она прожила весь последний год.
– Ты не хочешь съездить в гости к Сафару? – спросил Абдулла, с улыбкой наблюдая за ней.
– К Сафару? – Настроение у Лены еще больше поднялось, когда она услышала это имя. Сафар был милейший человек, самый лучший из арабов, которых она знала. Мягкий, добрый, интеллигентный, совершенно не заносчивый. Сафар работал на одном из оптовых складов, где Ариф когда-то брал товар. Он тоже был женат на русской девушке, и у них было уже двое маленьких детей. – Сафар в Москве?
– Он совсем остался в Москве, – пояснил Абдулла. – У него ведь жена москвичка. А учебу он закончил.
– По-прежнему на складе?
– Да, сейчас занимается духами. Хочешь его увидеть? Он все про тебя спрашивал.
– Да, конечно! Как мило с твоей стороны, что ты это предлагаешь… Я прямо сегодня поехала бы туда.
– Мы вместе поедем.
– Ты со мной? – Лена поостыла. Она совершенно не предполагала, что Абдулла захочет ее сопровождать. Это было тем более странно, потому что Сафар Абдуллу недолюбливал. Он не высказывал этого прямо, но все было понятно и без слов.
– Да, Мухамед просил тебя развлекать.
– Но зачем же так буквально его понимать… Мухамед и так много для меня сделал, не знаю, как я смогу его отблагодарить, – замялась Лена. – Чего стоит мой долг! Чего стоит то, что он предоставил мне комнату… Хотя у него, как я поняла, проблемы с жилплощадью, раз вы тут часто ночуете.
– Не часто, только сегодня.
– Боже мой… – вздохнула она. – А как же твоя работа?
– Сегодня я свободен.
– Вот как… – Дальше отбрыкиваться было невежливо. Пришлось сделать веселое лицо и сказать: – Хорошо, поедем. Но ты мог бы не трудиться.
– Ариф потом спросит меня – как я следил за его женой? – ухмыльнулся Абдулла. – Окажется, что я отправил тебя одну к Сафару… Он рассердится.
– Шутишь? – уныло спросила Лена. Хорошее настроение как рукой сняло. Больше всего на свете она ненавидела такие двусмысленные шуточки, на которые был щедр Абдулла. – А кто же следил за мной в Питере? Там я была совсем одна. Где вы тогда были?
– Не сердись, Леночка… В Питере – дело одно, а здесь – другое. Тут ты наша гостья.
Они собрались и поехали вдвоем – Сашка так заигрался с Иссой, что разлучить их было невозможно. Лена услышала, выходя из квартиры, что Сашка уже что-то кричит по-арабски новому другу. «Быстро все происходит у детей… – с горечью подумала она. – Кто с ним ласков и щедр, того он и любит… Я, конечно, строгая, со мной скучно… А Инну и Оксану он, наверное, позабыл. А я? Почему не позвонила вчера, когда сюда приехала? Она могла решить, что я обиделась… Впрочем, нет, она ведь уехала в клуб. Но сегодня утром я могла позвонить. Инна наверняка еще спит, бедная… Обязательно позвоню. Нельзя быть свиньей! Из-за кого нам ссориться? Кого делить? Арифа? Он никому не нужен! Детей? У каждой – свое дитя… Горести? А вот они у нас общие…»
До склада, где работал Сафар, они добирались часа полтора – помещение располагалось на другом конце Москвы. По дороге Абдулла развлекал ее глупыми разговорами, смеялся, пытался взять за руку, а она только изредка смотрела на него непонимающими глазами – что ему так весело? Он, казалось, никуда не торопился – часто останавливался, чтобы рассказать какой-то случай из жизни или анекдот, в метро пропустил две электрички подряд – ему все казалось, что они слишком полные… Наконец она не выдержала и сказала, что хотела бы поскорее доехать.
– Почему? – удивился Абдулла. – Погода приятная, торопиться некуда…
Она чуть зубами не заскрипела от ярости. Наконец добрались до того магазина, где в подсобном помещении располагался оптовый склад. Еще идя через торговый зал, Абдулла был очень весел, брал ее под ручку, рассказывал какую-то чепуху… Но когда они подошли к двери в конце зала и он набрал код – все изменилось. Теперь он шел спокойно и даже прибавил шагу – ей пришлось быстро семенить на каблуках. Для этого визита она надела подаренный Инной костюм – он ей так нравился, что казалось, будто он всегда принадлежал только ей одной, будто она так в нем и родилась.
В конце длинного коридора, выкрашенного унылой желтой краской, виднелись две распахнутые двери. В одной Лена заметила продавщиц в серых синтетических передниках – они перекладывали со стеллажа на стеллаж коробки с обувью. Из другой двери несся узнаваемый запах хорошего кофе. Туда они и вошли.
Лена увидела небольшой стенд, на котором выстроились флаконы с духами и туалетными водами сирийского и египетского производства. Тут же стояла косметика. Рядом со стендом – письменный стол, на нем – папки с бумагами, телефон, калькулятор. Дальше располагалось несколько длинных рядов с вешалками, на которых висели вперемешку вещи – мужские и женские костюмы, купальные халаты, нижнее белье, свитера… Кофе пахло из закутка в конце комнаты. Там кто-то звякал чашкой и булькала вода.
– Сафар? – громко сказал Абдулла и прибавил что-то на своем языке. Сафар немедленно высунулся, увидел гостей, вздрогнул… Лена ему улыбнулась и с удивлением увидела, как Сафар отводит глаза.
– Не узнаешь? – спросила она, по инерции продолжая улыбаться. – Правильно, забыл… А я вот тебя помню. Как твоя жена? Как девочки?
– Лена, – он наконец посмотрел ей в лицо, подошел, пожал руку, обменялся рукопожатием с Абдуллой. – Когда ты приехала? Надолго?
– Нет, не надолго. Мы тебе не помешали? – Теперь она ясно видела – с ним делалось что-то неладное. Он был очень бледен, этого не могла замаскировать даже смуглая кожа. Улыбается через силу, как-то виновато или испуганно. Не знает, куда девать глаза, пытается скрыть замешательство, предлагая гостям кофе, конфеты, печенье. Лена уже пять минут, как сидела у него в закутке с чашкой кофе, а он все не мог прийти в себя. Абдулла заговорил по-арабски, Сафар что-то кратко ответил. Потом Абдулла стал звонить по телефону и снова говорил, довольно долго, Сафар молчал, а Лена сидела, зажав руки в коленях, не притрагиваясь к кофе, и понимала, что зря пришла. «Спросить у него – что я тебе сделала? – проносилось у нее в голове. – Да ничего, боже мой! Сафар! Милый добрый Сафар, который один одолжил нам денег, у которого две такие славные девочки и русская жена, не такая, наверное, несчастная, как я… Сафар, слишком мягкий для того, чтобы наорать на кого-то, зато позволяющий орать на себя… Я ведь помню, как Абдулла орал на него как-то в моем присутствии! Безобразная сцена, как я забыла… Я ничего не поняла, все было по-арабски, а спрашивать потом, в чем дело – неделикатно и глупо. Как он тогда мучился, какой был бледный! Но почему у него сейчас такой замороженный вид, виноватые глаза?! Мы ведь приехали в гости!»
Абдулла все еще говорил по телефону, Сафар молчал. Она встала, стараясь держаться естественно, не показать, что обижена и удивлена, сказала негромко:
– Я посмотрю косметику.
