– Мы снимали квартиру и остались должны хозяевам.
– Где сейчас находится ваш муж?
– В Сирии.
– Он давно живет врозь с вами?
– Почти год. Мы бедствовали в Москве. Тогда он предложил, чтобы я поехала к маме в Питер, пока он тут заработает. Но в результате ему пришлось уехать на родину. Уже оттуда прислал мне деньги. Точнее, деньги пока я не получила, но на следующей неделе, когда придет почта в посольство, получу.
– Ваш родственник сказал, что ваш муж скоро приедет.
– Он собирается приехать, чтобы помочь решить проблемы и отвезти меня к себе на родину.
– То есть вы собираетесь жить в Сирии?
– Да. – И через силу добавила: – А что такое? Что с Арифом?
– Не знаю. Вы приехали в Москву в понедельник, верно? Сразу остановились здесь? У родственника?
– Нет, сперва я жила у подруги по институту. Но недолго.
– А именно?
– Приехала к ней в понедельник утром, а уехала во вторник вечером.
– Почему поменяли квартиру?
– Мухамед очень настаивал, чтобы я жила у него. Он гостеприимен. И потом, неудобно, что я живу у подруги, если есть родственник. Он для меня много сделал. – Девушка говорила монотонно, заученно, не глядя в глаза следователю. – Заплатил долг за квартиру. Избавил от многих неприятностей. У меня совсем нет денег, и было неудобно жить за счет Инны. А Мухамед предлагал материальную поддержку.
– Ну что ж… В таком случае, мне остается только попросить вас вспомнить, что Инна вам рассказывала, что делала за те сутки, пока вы жили у нее, что вам показалось подозрительным или странным. Буквально все.
– В чем дело? – Девушка едва шевелила губами и была бледна, несмотря на смуглоту. «Чего она так боится? – спросил он себя. – Почему испугалась, если ничего не знает?»
– Ваша подруга была убита в среду утром, на другое утро после того, как вы уехали от нее. Ее дочь в то же утро была увезена неизвестным человеком. Мы ищем девочку.
Он не договорил – Лена обмякла в кресле, рука упала с подлокотника, подбородок стукнулся в грудь… Следователь вскочил, схватил ее за виски, стал массировать уши, оттянул веко, заглянул в глаза. Она приходила в себя медленно, оглядывала стены блуждающим взглядом, дышала тяжело.
– Воды?
– Нет… – прошептала она. – Не надо…
– Я все же принесу.
– Не стоит. – Она, видимо, сделала усилие над собой, села прямее, повела рукой по лицу. Вздохнула.
– Вы дружили?
– Еще с института, – вяло ответила она. – Вместе вели аэробику.
– Расскажите, что помните, что сочтете важным. Даже то, что не важно. Сможете сосредоточиться?
– Смогу.
– Вы давно не виделись со своей подругой?
– Больше года.
– Она сама предложила вам поселиться у нее?
– Не совсем. Я позвонила ей, когда поняла, что надо ехать в Москву. Я не знала, у кого можно остановиться. Она сразу пригласила меня к себе.
– Почему вы сразу не поехали сюда? К родственнику?
– Я предпочла Инну, потому что мы дружили. А Мухамеда боялась обременять.
– Хорошо. Вы приехали к Инне. Как она вас приняла?
– Замечательно.
– Не показалось, что она чем-то встревожена, озабочена?
– Ничего похожего.
– Вы сказали, что перешли к Мухамеду потому, что не хотели материально стеснять подругу. Вы просили у нее в долг?
– Она сама готова была предложить, я рассказала про долг. Но я просила ее не искать денег, предупредила, что ничего не возьму. Она мне подарила вещи. Все у меня, могу отдать ее матери.
– Значит, деньги у нее были?
– Напротив, не было.
– Но при ее работе…
– Она сказала, что зарабатывает около тысячи семисот долларов в месяц. Но Инна все тратила на себя и на дочь, платила за квартиру, держала няньку. Она была беспечна в этом отношении.
– Припомните, не рассказывала ли вам Инна о каких-либо подозрительных знакомых? В клубе она ни с кем не знакомилась?
– Не могу утверждать.
– Не рассказывала, что кто-то к ней пристает, делает предложения, угрожает?
– Об угрозах ничего не слышала, а о прочем – сколько угодно.
– Но она не принимала таких предложений?
Лена покусала губы, потом нерешительно сказала:
– Не знаю, что вы подумаете обо мне… Мы ведь поссорились в тот вечер, когда я ушла. Я нуждалась в деньгах, но не просила ее. А она пошла попросить для меня денег у одного человека, с которым познакомилась в клубе. Вернулась оскорбленная, несчастная – он потребовал, чтобы Инна отдалась. Она на это не пошла. Но я не просила ее! И высказала ей, что она напрасно так унизилась, я этих денег не взяла бы. Инна накричала на меня, требовала, чтобы я призналась, что считаю ее проституткой… Я испугалась, как бы она не сделала какую-нибудь глупость, и решила скорее уехать. Мы расстались и больше не виделись. Я звонила ей, но никто не подходил к телефону.
– Об этом спонсоре она вам что-то рассказала?
– Только то, что он казался ей порядочным человеком, а оказался дрянью.
– Имени не назвала?
– Нет.
– Они всерьез поругались с этим человеком?
– Я думаю, что Инна ему высказала все, что думала. Не в ее привычках держать камень за пазухой.
– Он мог затаить злобу на нее?
– Язык у нее был острый.
– О его работе не упоминала?
– Нет.
Лена замолчала, глядя в пол, потом взяла со стола сигареты, закурила, стала пускать струйки дыма. Глаза у нее были больные. Следователь глядел на нее и думал, что девушка чего-то боится.
– Что можете сказать о ее друге?
– О Сергее? Неприятный тип.
– Чем же он так неприятен?
– Он тянул с Инны деньги. При мне намекал, что она нашла другой источник для вложения капитала. Имел в виду меня. Боялся, что я буду брать у Инны деньги, которые раньше она давала ему. Он практически жил за ее счет. Но я ни копейки не брала. Честное слово.
– Я верю.
Лена снова стала кусать губы, лицо у нее было серое, взгляд пустой. «Наркотики? – соображал следователь. – Надо подумать».
– Инна знала, к кому вы переезжаете? Она была знакома с вашим родственником или с кем-то из его друзей?
– Нет. То есть не совсем так. Абдулла, вы его видели, учился в нашем институте. Так что она его знала.
