– Не беспокойся за него. Его вряд ли отдадут милиции.
– Стоит ли все это таких жертв? – прошептала Лена. – Везде кровь… И все – из-за Арифа?! Двое убиты, масса заложников. И даже дети…
Фатиха быстро кусала губы, словно хотела что-то сказать, но не решалась. Лена уже изучила ее мимику настолько, что могла определить настроение подруги и смысл ее молчания.
– Говори уж… – вздохнула Лена.
Фатиха развела руками.
– Несчастный мой брат! Кто бы мог подумать, что он заварит такую кашу. Давно не было такой охоты! И вроде всегда был тихий, с женщинами робел. А в Москве осмелел.
– Какие женщины? Неужели он еще кого-то обольстил?!
– Да.
– Я ее знаю?
– Ну, не думаю… Она не училась в твоем институте. Она вообще нигде не училась. А как он ее подцепил?! Не могу понять. Это к вопросу о том, в Москве был все это время Ариф или нет, – пояснила Фатиха. – Ты сказала, что в мае он приходил к Инне.
– И ты была удивлена!
– Нет. Меня не удивило, что он в Москве. Я это и так знала. Отвратительно, что он просил у этой девушки денег! А этот роман – последний, который Ариф завел. По моим расчетам, он должен был познакомиться с этой девушкой этой весной. И не в мае, а куда раньше. Где-нибудь в начале марта. Так что мы совершенно точно знали, что он в Москве. Это была дочь директора одного молокозавода.
– Ого!
– Высоко залетел? – Фатиха пренебрежительно мотнула головой. – Как ему удавалось соблазнять таких красивых девушек… Одну за другой? А эта была еще и богата. Влиятельный отец. Дом в Подмосковье. Ничего не понимаю!
– У богатых девушек, наверное, тоже бывают причуды…
– Он был похож на бродягу, когда она его узнала. Денег у него не было. Чудо, что он до сих пор еще как-то существует в Москве! Обольстил эту девушку, как – никто не знает. Афишировал свою связь с нею. Но как только об этой связи узнали мы, сразу исчез. Девушка осталась одна, беременная.
– Что?!
– Не кричи! Неужели нельзя держать себя в руках… – Фатиха прислушалась и облегченно вздохнула: – Ариф очень хорошо спрятался, после того как выследили эту девушку. Никто его не мог найти. А выследили их просто – он показался с нею в ночном клубе на Новом Арбате. Девушка играла в рулетку, он стоял рядом и подсказывал. Одет был не важно, а она – как королева, вся в бриллиантах. На них глазели. Среди глазевших был один араб. Не член секты. Но он-то и рассказал своему знакомому, что видел в клубе Арифа. Он думал, что тот в Сирии. Тут же поехали в тот клуб, но ни в одну из ночей Ариф там больше не появлялся. А вот девушка скоро опять появилась. Ее выследили. Все, что можно было узнать о ней, узнали. Она больше никогда не видела Арифа.
– Не вижу во всем этом смысла! Если он прятался – зачем пошел в ночной клуб?!
– Это еще раз показывает, как он переживал за тебя. Ариф хорошо знаком с правилами охоты. Он старался отдалить твой срок… Специально завел эту девку, хотя она была ему не нужна и даже опасна. Неужели ты думаешь, что в том положении, в котором он находился, он еще мог думать о романах?!
– Ты хочешь сказать, с той девушкой тоже что-то случилось? – Лена сама поразилась, как легко она это сказала.
– Она была первой, – хмуро ответила Фатиха. – В начале июня ей устроили автокатастрофу. Именно это был первый сигнал Арифу, а вовсе не Наташа Гарина.
Лена долго молчала. Эта смерть была для нее уже совершенной абстракцией. О Гариной она хотя бы знала то, что они вместе жили в общаге. Об этой девушке – ничего. Никогда, даже случайно, они не могли видеться. Фатиха молчала, явно ожидая ответа. Лена взяла сигарету. Помолчав еще, сказала:
– Это все? Или у тебя в запасе есть еще парочка трупов?
– Это все.
– Значит, мне надо благодарить Арифа? Так это понять? Охота началась не в июле, а в июне?
– Если точно – второго июня.
– Ты с самого начала знала об этой девушке?
– Да. Но зачем тебе было рассказывать об этом?
– Значит, если бы не эта молочная принцесса, я бы уже была мертва? А кто ее убил? Тот же человек или другой?
– Тот же.
– Он бывает у Мухамеда?
– Был один раз.
– Зияд?
– Я же тебе сказала, у этого человека семья в Сирии, а у Зияда здесь жена и сын. Я вижу, что ты все еще пытаешься узнать, кто это такой. Забудь о нем.
– Но я хочу хотя бы знать его в лицо!
– И что тебе это даст?
– Я должна знать, как выглядит тот человек, которому поручено меня убить.
– Ему еще никто ничего не поручал, – вздрогнула Фатиха.
– А все же?
– Ничего в нем страшного нет. Довольно хорошо говорит по-русски. Правда, это единственное его достоинство. Я же тебе сказала – это зверь.
Лена затряслась, закрыла лицо руками, уронила на пол сигарету. Фатиха сперва погасила и выбросила в окно окурок, и только потом сказала, не прикасаясь к Лене:
– Не устраивай истерик. Будем спать.
– Как спать?! – рыдала Лена. – Господи, как мне все это надоело!
– А мне надоело успокаивать тебя!
– Так не успокаивай!..
– Если я брошу тебя в таком состоянии, ты натворишь глупостей, – холодно ответила та. В ее голосе была такая злоба, что сердце у Лены сжалось. Неужели она не ошиблась в своих предположениях, и Фатиха не та, за кого себя выдает? Она говорила так, словно готова была ее ударить… Лена отняла руки от лица и опухшими глазами постаралась рассмотреть Фатиху в сумраке. Но увидела только черное пятно ее волос и белизну ночной рубашки. Сипло сказала:
– Дай мне спокойно поплакать.
– Мне тебя не жалко, – голос у Фатихи по-прежнему был ледяной. – Ты считаешь, что твои неприятности хуже всех на свете. Мои неприятности, моя боль – это для тебя не существует. Все эти дни я пытаюсь как-то удержаться от самоубийства, мне не меньше твоего нужна поддержка. А вместо этого я нянчусь с тобой и вытираю твои слезы.
Слезы у Лены высохли. Она вспомнила первую ночь, когда Фатиха рассказала ей о своей любви, когда эта девушка окаменела от горя, узнав о смерти Сафара. Вспомнила, что действительно ни разу не видела ее слез за все остальное время. Вспомнила свои жестокие слова, которые невольно вырвались, когда они ушли от Саиды. Впервые ей пришло в голову, сколько раз она задевала Фатиху своим бесчувствием по отношению к ней, как мало ее интересовала эта девушка сама по себе. «Мне нужна от нее только помощь, только поддержка… – поняла Лена. – Я этого даже не скрывала. А ей… Ей хватило бы ласкового слова, моего сочувствия. Но она мне кажется такой сильной, такой жесткой, даже жестокой, что я и не думала чем-то ей помочь».
– Послушай… – нерешительно начала Лена. – Я совсем забыла…
– Я никогда не выпрашивала жалости!
– Конечно, я виновата… – Лена попыталась взять ее за руку, но рука была отдернута. – Но пойми, я так боялась за детей…
– Я только и делала, что понимала тебя. Пусть каждый думает о себе.
Что могла ответить Лена? Она знала, что момент был упущен. Нельзя убедить человека, что
