общей сложности не больше десяти минут. Известно ли все это Гамату или его не посвящали в детали? Что он знает о вине Сафара перед сектой? Она надеялась, что кое-что знает. Гамат был страшно любопытен, не слишком умен и большой сплетник. Он может проболтаться, если его разговорить. Только вот эта женщина! Она мешает. Зачем она тут сидит? Ей ведь ясно сказали – работы для нее нет!
– Как тебе сказать… – замялся Гамат. – Ограбления не было.
– Может, просто не нашли денег?
– Их не надо искать. Вон стол, в ящике Сафар хранил деньги.
Услышав имя мужа, женщина встрепенулась и проговорила:
– Гамат, я прошу… У него же были друзья, неужели они не могут устроить меня на работу?
Фатиха боролась с желанием пинками выгнать эту дуру из комнаты. А Гамат сладко улыбнулся и пообещал:
– Что-нибудь поищем, обещаю! Только не сейчас.
– Но мне нужно кормить детей!
– Всем тяжело живется… – вздохнул Гамат. – Ты же сидишь здесь с утра, сама видишь – ни одного покупателя… Да история с Сафаром! Всех распугали. Говорят, что это мафия разбиралась.
– Ну так что?! – нервно вмешалась Фатиха. – Денег не взяли?
– Нет, по книге все сходится. Сколько он в тот день получил, столько и было. Какая-то мелочь. Его собственных денег тоже не украли.
– Зачем же тогда убили? Может, действительно мафия?
Гамат посмотрел на нее, как на сумасшедшую, потом перевел взгляд на Марину. Фатиха поняла – эта женщина ему мешает. Надо срочно ее убрать.
– Может быть, – снова ввязалась Марина, – ты выдал бы мне зарплату Сафара?
– А разве он ее не получал?
– Нет.
– Неужели он даже не откладывал деньги?
– Нечего было откладывать. Когда двое детей… – Женщина вздохнула. – Кто же знал, что все так обернется…
– Я не знаю насчет зарплаты… – загрустил Гамат. – Я сам пока работаю бесплатно, только чтобы торговля не останавливалась. Думаю, что этому складу пришел конец. Вот продадим товар, расплатимся с магазином за аренду, и все. Хуже нет так торговать. Лучше выбросить весь товар на помойку. Вот раньше, помню, мы действительно делали хорошие прибыли.
– Гамат! – стиснув зубы, обратилась к нему Фатиха. – Если плохо с деньгами, отдай товаром.
– Как это?
– Пусть Марина возьмет товар. Все равно она будет ждать, пока он продастся, а это долго. Пусть сама продаст. Так скорее получит деньги.
– Но я не умею торговать! – воскликнула женщина. – Никогда этим не занималась!
– Вы же сами говорили, что у вас плохое положение, – жестко ответила Фатиха. – Учитесь торговать.
То ли она убедила вдову Сафара, то ли та обиделась и поняла, что больше ничего не добьется… Марина отошла к стеллажам. Наконец они остались в относительном уединении. Фатиха выжидательно смотрела на Гамата, а тот округлил глаза, придвинулся и по-арабски зашептал:
– Сафар наговорил на Мухамеда.
– Как?
– Я не знаю, но Мухамед мог пострадать. Сафар что-то рассказал девушке, которая сейчас живет у Мухамеда.
– А ты откуда про девушку знаешь?
– Все знают.
– Смотри не разболтай, кому не надо! – Фатиха выразительно провела ребром ладони по своему смуглому хрупкому горлу. Гамат испугался:
– Что ты! Сафар умер, как собака.
Фатиха глазом не моргнула. А он возбужденно продолжал:
– У Сафара был помощник. Когда пришел Абдулла с девушкой, помощник был внизу, разбирал брюки.
У Фатихи бешено стучало сердце. Она чувствовала, что сразу нашла то, что нужно. Для этого довольно было человека с длинным языком, и ей неслыханно повезло, что на месте Сафара теперь сидел Гамат.
– Этот парень поднялся наверх, хотел войти, но тут услышал, как Сафар разговаривает с девушкой у двери. Он испугался, но Сафар замолчал.
– Сафар не рассказал ничего важного? – с болью спросила Фатиха.
– Нет, он намекал… Это очень опасно, ты сама знаешь.
– Конечно. А когда Абдулла с девушкой ушли…
– Тогда этот парень вошел, запер двери и все сделал. Сафара жаль.
– Почему же милиция ничего про этого парня не узнала?
– А никто не знал, что он в этот день был в магазине, – пояснил Гамат с торжествующим видом. – Кроме Сафара, конечно. Этот парень пришел разобрать внизу товар, он в тот день наверх не поднимался. Продавцы его не видели, со служебного входа зашел. Ключи от нижнего помещения у него были.
– Никогда не слышала, что у Сафара был помощник… – задумчиво проговорила она. – Зачем помогать, если торговли нет?
– Парень недавно в Москве, надо было его куда-то пристроить.
– А я его знаю? Как его зовут?
– Али.
– А дальше?
– Ты все равно его не знаешь.
Пришлось смириться с таким ответом. Фатиха снова закурила, чтобы успокоиться. Поглядела назад, на стеллажи. Марина возилась, сосредоточенно отбирая вещи. Набрала уже целую кучу.
– Она по-арабски понимает? – спросила Фатиха.
Тот покачал головой.
– Неприятная женщина, да? – Фатиха выпустила тонкую струйку дыма. – Очень навязчивая. Она знает, кто убил мужа?
– Конечно, нет. Знаешь, она раньше была получше. А теперь все разговоры только о деньгах. Ты подала хорошую идею, как ее выставить. Теперь она ничего больше не получит.
– А правда плохо идет торговля? Ты ничего не получаешь?
– Почти ничего. Сижу, сам не знаю зачем.
– А тот парень? Али?
– Он здесь еще числится, но работать больше не будет. Ему подберут другое место.
У Фатихи упало сердце. Найти этого парня будет очень трудно. Она знает только имя, а сюда он больше не придет. И правильно сделает. Ему опасно мелькать у всех на глазах и напоминать, что у Сафара был помощник. Ее душило горе, к нему примешивалась ярость. «Какая разница! – сказала она себе. – Зачем осторожность?! Главное, найти его… Я всю жизнь была очень осторожна, и вот чего я добилась – совсем одна, постарела, никому не нужна…»
– Знаю, о каком Али ты говоришь, – коварно заявила она. – Это брат Зияда.
– Что ты! Это родственник Ахмата, его племянник. Он приехал в Москву полгода назад.
– Кто такой Ахмат?
– У него большой склад парфюмерии, с ним знаком Мухамед.
– Значит, я не о том думала… – усмехнулась Фатиха. – Что ж Ахмат не взял родственника к себе?
– Он очень жадный, – заговорщицки сообщил тот. – Али совсем не знал русского языка, и Ахмат решил, что лучше ему научиться языку здесь, у Сафара, а потом уже хотел забрать его к себе.
– Значит, Али учился здесь языку?
– Да, и теперь даже может говорить. Понимает почти все.
– Сафар хорошо потрудился… – горько вздохнула она. – А он его убил.
