Тень доктора Кречмера

тактику:

— Вера… Я понимаю, как тебе больно. Но постарайся понять и Лорочку. Она всегда страдала неуверенностью в себе. И всегда немного завидовала тебе. Да, да, не смотри на меня так. Тебе все всегда давалось легко, ты хорошо училась, а ей приходилось полагаться только на свою внешность…

— Бедняжка! — вырвалось у Веры. — И теперь она решила тоже съездить в Москву, причем первым классом.

— Далась вам эта Москва! — с досадой вздохнула Лидия Алексеевна. — Ну, Лору я еще могу понять, для нее это шанс всей жизни. А ты лучше осталась бы здесь со мной…

— Кому лучше? — перебила ее Вера.

— Не валяй дурака, — досадливо поморщилась Лидия Алексеевна. Кротости хватило ненадолго. — Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду. Теперь, когда Лора уедет, я здесь останусь совсем одна. А вдруг дом отнимут? Скажут, что он слишком велик для меня одной?

— У тебя столько связей, мама… Как-нибудь отобьешься. И не проси меня сидеть здесь с тобой и сторожить дом. Это я завоевала себе право на поездку в Москву. Я поеду и буду учиться. А вы с Лорой делайте что хотите, но только без меня.

Пришлось сказать правду.

— Коля отказывается идти в загс, пока не поговорит с тобой.

— Но мне не о чем с ним разговаривать. И я ничего не хочу слушать.

— Это он ничего не хочет слушать. Бегает по всему городу как чумной, тебя ищет.

Сердце Веры дрогнуло от этих слов, но устояло.

— А я не хочу его видеть. Значит, положение безвыходное, — отрезала она. И вдруг в голове у нее сложился план. — Ну, хорошо, вот что я тебе скажу. Когда вы собираетесь в загс?

— Да хоть завтра, если он перестанет артачиться. Я там договорюсь, нас даже в неприемный день распишут.

— Вот я же и говорю, у тебя всюду связи, мама, — насмешливо заметила Вера. — Что ж, прекрасно. Давай условимся так. Я приду прямо в загс, так ему и передай. У меня нет ни малейшего желания с ним объясняться, но если он хочет что-то сказать, ладно, я выслушаю. Про Лору не скажу ни слова, можешь не волноваться. Да, кстати, раз уж пошел у нас такой задушевный разговор, давно хотела тебя спросить: Лора ведь мне не родная сестра?

Лидия Алексеевна переменилась в лице.

— Что ты такое мелешь?

— Да брось, мама, до меня доходили слухи. Я с детства помню ваши с папой ссоры. К тому же я как-то раз делала генеральную уборку… Помнишь, ты серьги с кольцом спрятала, а я нашла?

Лидия Алексеевна напряженно кивнула.

— Я заодно нашла ваше свидетельство о браке. Если считать со дня свадьбы, выходит, Лора родилась шестимесячной. Но ведь так не бывает, верно?

— Бывают добрачные отношения… — процедила Лидия Алексеевна. — Тут ничего такого особенного нет. И вообще ты не имеешь никакого права меня допрашивать.

— А я воспользуюсь правом сильного, — усмехнулась Вера. — Вам с Лорой от меня кое-что нужно? Вот и ответь. Иначе свадьбы не будет. Так чья она дочь?

Лидия Алексеевна вскинула голову и с ненавистью посмотрела на Веру. Вера твердо выдержала ее взгляд.

— Был у меня один человек, — наконец заговорила мать. — Учти, я тогда была молода и в санатории работала медсестрой, только-только курсы окончила.

— А он был женат, — подсказала Вера, — и сделал тебе ребенка. А сам уехал.

Лицо Лидии Алексеевны пошло пятнами.

— С каких это пор ты стала мне дерзить?

— С тех пор, как поняла, что мне не завоевать твою любовь, — тихо ответила Вера. — Вернее, с тех пор, как поняла, что она мне не нужна.

— Не смей так со мной разговаривать. Я твоя мать, и ты обязана уважать меня.

— Давай ближе к делу. Итак, он был женат, и ты от него залетела.

— Что за жаргон? Откуда ты нахваталась таких слов?

— Ты бы Лору послушала, — снова усмехнулась Вера.

Вера с детства не любила Лору, да и побаивалась, хотя и не так, как маму. Она видела старшую сестру такой, какой ее никогда не видели родители. При Вере Лора, не стесняясь, говорила с веселым матерком, все человеческие отправления и части тела откровенно называла своими именами, как будто это так клево — материться при малолетних. Но Лора о младшей сестренке даже не думала, просто не замечала. Казалось, это идет от безалаберности, от широты натуры, но Вера видела, как Лора меняется при родителях или при своих совсем взрослых кавалерах. С ними она ворковала по телефону, иногда приводила домой, когда папы и мамы не было, весело подмигивала Вере и просила не выдавать ее. Вера молчала.

Она на многое могла бы открыть глаза матери… Например, на то, что некоторые друзья у нее с Лорой были общие.

Усилием воли она заставила себя вернуться в настоящее.

— Да, он был женат, — продолжала между тем Лидия Алексеевна, привычно повышая голос, в котором появились визгливые нотки, — и в таких чинах, что не мог развестись. А я не могла рожать без мужа. Тогда было другое время, на эти вещи смотрели иначе. Тебе этого не понять, ты тогда не жила.

— Но я много читала, — напомнила Вера. — Я все прекрасно понимаю. Значит, ты вышла за отца обманом, и он тебе этого не простил.

— Он за мной ухаживал. Предложение сделал. Я его на аркане в загс не тащила. И он был никчемным поганцем! — мстительно выкрикнула Лидия Алексеевна. — Он спился! Думаешь, он погиб в аварии? Он попал в аварию, потому что был пьян. Сослуживцы его пожалели и замяли дело с экспертизой.

— Нет, мама, они тебя пожалели, чтобы ты могла получать военную пенсию. Но я одно хотела бы понять: что все-таки ты имеешь против меня? Я-то что тебе сделала?

— Он навязал мне тебя. Я не хотела тебя рожать. Мне было вполне достаточно Лоры.

В горле у Веры стоял ком, она судорожно сглотнула, чтобы не заплакать. Всю жизнь она чувствовала себя нежеланной, ненужной и как будто в чем-то виноватой. В детстве это чувство вины страшно мучило ее, она старалась «исправиться», хотя не понимала, в чем провинилась, старалась «быть хорошей девочкой», но все ее усилия ни к чему не приводили. С годами она поняла, что дело не в ней или не только в ней одной. Вера замкнулась, перестала принимать близко к сердцу отношение матери и сестры. Ей казалось, что она готова ко всему, но откровенность матери все-таки ударила по ней очень больно. Что ж, сама напросилась, сказала она себе.

— Понятно, — кивнула Вера, овладев собой. — Но я вам все-таки пригодилась, не так ли? Если бы не я, Лора никогда не встретилась бы с Колей. Ладно, я все сделаю, как обещала. Поприсутствую на их бракосочетании, а потом сразу уеду.

— Вот я сейчас вернусь домой, а он будет спрашивать, где ты. Он же поймет, что мы с тобой виделись.

— Ну, ты найдешь, что ему ответить. Скажи, что он увидит меня в загсе, а до загса я его видеть не желаю. Это мое последнее слово. Так ему и передай.

Лидия Алексеевна раздраженно хмыкнула.

— Ну, хорошо, смотри не подведи меня. Не вздумай разрушить их свадьбу.

— Боже упаси! Разрушить такую прекрасную пару? Они стоят друг друга. Да, напомни жениху, чтоб вернул дяди-Витину машину. Теперь ты сама сможешь его возить на своей иномарке.

Когда Лидия Алексеевна ушла, Вера вкратце пересказала суть разговора Зине и спросила:

— Сможешь достать мне билет на самолет? На день бракосочетания?

— Без проблем. Забыла, где работает моя мама?

Зинина мама работала в кассах Аэрофлота.

— Она же в отпуске.