Бог миловал, Коля так и не узнал, что Лора делала авансы его отцу. Действовала она инстинктивно, сама не задумываясь над своими мотивами, во многом по привычке. Про запас, на всякий случай. Вдруг пригодится?
Расколоть семью, заручиться поддержкой свекра, уважаемого человека, солидного, с положением… Иметь поле для маневра, рычаг для шантажа… Но тут у нее ничего не вышло. При первой же попытке Александр Николаевич крепко взял ее за плечи, отстранил от себя и холодно отчеканил:
— Еще один такой заход, девочка, и вылетишь отсюда, как пух.
Но он ни слова не сказал ни жене, ни сыну.
Стыдясь родителей, Коля снял однокомнатную квартиру для себя и Лоры. За квартиру надо было платить, Лорины прихоти надо было удовлетворять, и он, с трудом урывая время для занятий в РАТИ, освоил многоканальное видеооборудование, стал подрабатывать постановкой музыкальных клипов, рекламных роликов, даже номеров для чужих команд КВН…
Он и сам не знал, зачем так старается. Как будто хотел наказать себя. Все это он делал уж точно не ради Лоры. После переезда в Москву, еще до своего «выкидыша», она совершенно перестала волновать его как женщина. Он постоянно, поминутно вспоминал Веру — тоненькую и хрупкую, как веточка, вспоминал ее доверчивые глаза, ее чистоту и нежность, тот единственный раз, когда они любили друг друга на лесной поляне в горах.
Лора, видимо, что-то чувствовала и злилась. Иногда она влезала к нему в постель, и между ними вспыхивали безобразные сцены. Он не хотел ее, но она умела его «завести», а когда он приходил в бешенство, ловко оборачивала против Коли его же гнев. Секс превращался в нечто омерзительное, грязное, скотское, они рвали друг друга, как дикие звери, но Коле казалось, что чем грубее, тем больше ей нравится.
— Зачем ты это делаешь? — задыхаясь, спросил он после одной такой сцены.
— Оттачиваю технику, — нагло ухмыльнулась Лора ему в лицо. — Тебе ж на меня плевать. Приходится самой о себе заботиться.
Как многие провинциалки, она почему-то воображала, что в Москве для нее зарезервировано место Аллы Пугачевой. Когда выяснилось, что место занято, Лора почувствовала себя обманутой и всю досаду стала вымещать на Коле. Она требовала перспективных знакомств, показов, просмотров, словом, золотого ключика, отпирающего волшебную дверцу.
— Ты что, собираешься сниматься в порнофильмах? — прозрел вдруг Коля.
— Ты мог бы пристроить меня куда-нибудь в театр, — ушла от прямого ответа Лора.
— Разве что в анатомический, — с ненавистью бросил ей Коля.
Шутка не сразу дошла до Лоры, но, когда дошла, она кинулась на него, как кошка, и расцарапала ему лицо. Коля перехватил ее руки, но она брыкалась, вырывалась, уворачивалась, кусалась, а когда ему все- таки удалось ее подавить, опять попыталась перевести драку в секс.
Коля решил, что с него хватит, и сказал ей об этом прямо.
— Что, хочешь чистеньким остаться? — злорадно ощетинилась Лора. — Да чем ты лучше меня?
— Ничем, ты права.
— Вот и не вороти нос! Все об Верочке об своей мечтаешь?
Коле хотелось крикнуть, чтобы она не смела упоминать о Вере, но он вовремя сообразил, что только подзадорит ее еще пуще.
— Одно могу сказать, — ответил он, —
— Плевала я на твою любовь! — взвилась Лора. — Мне в Москву надо было! Не по вокзалам же мне мотаться?
— Тебе там самое место, — не сдержатся Коля и ушел, хлопнув дверью.
С какой завидной оперативностью она его подловила! Чуть ли не в первый день после возвращения из Дагомыса! Когда же она успела все это подготовить и разыграть как по нотам? Интересно, ее мать была в сговоре с самого начала? Наверняка. Может, они созванивались, пока Лора еще была в Дагомысе, откуда ему знать? Коля живо представил себе, как все это происходило. Может, Лидия Алексеевна позвонила дочери:
— Закругляйся там. Тут перспективный кадр нарисовался. С московской пропиской. Не Верке же его отдавать. С какой стати? Перебьется. Она и так в Москву едет. Поживет в общежитии.
Так или примерно так. Ему стало тошно.
После того случая Коля стал пресекать все попытки сближения. Однажды, вернувшись домой с очередных съемок, он застал Лору в постели с мужчиной. Его это даже не удивило. Совершенно спокойно, без малейшего раздражения, он вытолкал за дверь постельного партнера своей предприимчивой половины и выкинул ему вслед одежду и ботинки.
— Ты что себе позволяешь? — возмутилась Лора. — Если ты сам со мной не спишь, что ж мне теперь, в монашки идти?
— Спи с кем угодно, хоть с гориллой из зоопарка, — невозмутимо ответил Коля, — только не здесь.
— Я тоже здесь живу! И такие же права имею!
— За квартиру плачу я, — напомнил он, — и, если ты еще хоть раз приведешь сюда кого-нибудь, я врежу новые замки.
Угроза подействовала. Лора еще что-то недовольно бормотала себе под нос, но Коля ясно видел, что она просто хочет и на этот раз оставить последнее слово за собой.
Он давно уже, сразу после переезда, купил себе надувной матрац и спал на полу. Лорина кровать целыми днями стояла неубранная, и вообще стиль жизни у них установился такой: вещи будут разбросаны по всей квартире, если Коля их не соберет, посуда останется немытой, если Коля ее не вымоет, еды в доме не будет, если Коля ее не купит и не приготовит. Она же в прислуги не нанималась! Он приспособился и терпел молча.
Лора целыми днями бегала по каким-то сомнительным модельным агентствам и фотостудиям. Она идеально, как по лекалу, вписывалась в сформировавшийся еще в конце 80-х образ глянцевой секс-киски: прорывной бюст, пышный зад, губы, как у карпа, лакированные волосы, веки и ногти, холодный, оценивающий взгляд, притворяющийся томным. Ей довольно часто предлагали позировать, и она соглашалась, причем все заработанные деньги тратила исключительно на себя, но ей казалось, что это все не то, какая-то мелочовка. Ей хотелось сорвать сразу крупный куш. Выйти в звезды. Поэтому она просачивалась на закрытые вечеринки, презентации, международные промышленные выставки. Заарканить иностранца было верхом ее мечтаний.
К несчастью для Лоры, безмозглых секс-кисок с зазывной фигурой и глазами, как кассовый аппарат, кругом было пруд пруди, мосты мости. Коля наблюдал за ее попытками штурмовать вершины довольно равнодушно, только предупредил, чтобы не вздумала соглашаться, если будут предлагать работу за границей.
— Тебе-то что за дело? — тут же окрысилась Лора.
— Да мне-то по барабану, но вряд ли ты захочешь оказаться в каком-нибудь ближневосточном борделе. И что я потом скажу твоей матери?
— Мама меня понимала! — истерически взвизгнула Лора и залилась слезами, но Коля давно уже научился воспринимать ее истерики без эмоций.
Так они и существовали, почти не сталкиваясь. Их странный брак тянулся года полтора, пока Лора не нашла себе на какой-то презентации более перспективного кавалера. После этого они тихо и мирно развелись, но Коля так и не сумел вырваться из замкнутого круга рекламы, клипов, эстрадных номеров, тем более что Лора, уходя, оставила ему кучу долгов. Он с трудом дотянул до последнего курса, но выпускного спектакля не поставил и диплома не получил. Ушел со справкой о том, что проучился в РАТИ пять лет, прослушал такие-то и такие-то предметы.
Ему обещали работу в кино, сулили «полный метр», но он не хотел в кино, он по природе своей был театральным режиссером. Ему нужен был цельный спектакль со сквозным действием, а не набор дублей, когда все можно повторить, исправить, переиграть и снять финал в середине сюжета, а начало — в самом конце.
