телефону Кейити Асаба. На футляре, в котором хранился проездной, он прочел ее имя, адрес и номер телефона. Так он начал ее преследовать. Он и его приятели подкарауливали ее после работы, Асаба звонил среди ночи, в любое время. Нацуко жила с родителями, и отец попытался отвадить Асабу, сам отвечая на его звонки, но Асаба пригрозил разделаться со всей семьей, если девушка не будет брать трубку. Через неделю Нацуко, вне себя от страха, рассказала все своим сослуживцам и попросила совета.
Значит, Нацуко была намечена в жертву с того момента, когда выронила проездной. Дзюнко почувствовала себя совершенно беспомощной, и ее тело налилось свинцовой тяжестью. «Я, конечно, сама по себе оружие — и оружие мощное, — но у меня всего одна пара ушей и одна пара глаз, и телепатией я не обладаю».
На фабрике Дзюнко наткнулась на Асабу с его бандой совершенно случайно. В каком-то смысле ей повезло, что она застала их на месте преступления. Не окажись она там той ночью, она узнала бы об обнаружении тела Фудзикавы и исчезновении его подруги Нацуко Мита из теленовостей. Прошло бы несколько дней, пока ее тело не нашли, а потом еще дней десять или даже недели две, а то и полгода понадобилось бы полиции, чтобы выйти на банду Асабы. Но доказать их причастность к этому преступлению они не смогли бы, и эти подонки благополучно вернулись бы к себе домой. Только тогда Дзюнко принялась бы их разыскивать, как она разыскала Масаки Когуре и его шайку. Но на этот раз ей повезло, и она разделалась со всеми негодяями в течение суток, а тем самым уберегла возможных жертв. Но ведь Фудзикаву и Нацуко все равно не вернешь — дорого бы дала она, чтобы успеть вовремя и спасти их.
Началась реклама, и Дзюнко выключила телевизор. Она уставилась в потолок и закрыла глаза. За плотно прикрытыми веками перед ней встала отчетливая картина того, как грациозно взмыла вверх Хикари, а потом рухнула на землю, объятая пламенем, прямо перед домом Хитоси Кано.
Если бы Дзюнко могла отлавливать преступников еще до того, как они совершают преступление, ей не пришлось бы за ними гоняться и множить побочные жертвы вроде Хикари. Это было бы похоже на раннее диагностирование раковой опухоли.
«Ну и неженка же ты! — насмехалась над собой Дзюнко. — Подумаешь, особая потеря — Хикари! Она такая же дрянь, как мамаша Асабы или торговец оружием Цуцуи. Хочешь сказать, что убивала их неохотно? Ладно уж, не лги самой себе. Ты нацелилась на них и прикончила их по собственной воле».
Дзюнко открыла глаза и пробормотала, обращаясь к потолку:
— Нет, я вовсе не хотела их убивать.
«Лжешь! Ты такое совершенное оружие, что можешь выбирать цель самостоятельно. У тебя есть и сила, и умение».
Правда ли это? Правильно ли она все понимает? Надо признать, что если она ошибается с выбором мишени, если ошибки вообще
До этого Дзюнко всегда верила, что владеет силой, потому что умеет с ней правильно обращаться. Более того, что у нее есть
Зазвонил телефон.
Дзюнко потрясла головой, словно избавляясь от докучных мыслей. До добра это не доведет. До сих пор у девушки не возникало разногласий с собственной силой. Все казалось ясным и простым. Да и времени не было на праздные рассуждения. Сила восстановилась полностью, и раненое плечо почти не беспокоило. Ни полиция, ни СМИ не напали на ее след, так что пора снова приступать к работе. Надо выяснить, кто убил Нацуко Мита, и воздать ему по заслугам. С точки зрения Дзюнко, дело оставалось открытым.
Телефон не умолкал. Она подняла трубку и недовольным голосом произнесла свое «да?».
— Привет… — Голос молодого человека. — Похоже, у тебя дурное настроение.
Дзюнко растерялась. Кто бы это мог быть?
— Да ну, неужели ты меня забыла? Не очень-то любезно с твоей стороны. Разве я не сказал, что ты прехорошенькая?
Теперь она вспомнила. Тот самый молодой человек. Парень, который звонил ей и все время шутил, а потом позвонил пожилой и рассказал ей, где искать Хитоси Кано.
— Вот теперь вспомнила.
— Ну спасибо.
— Что вам нужно?
— Как-то уж очень неприветливо, дорогуша. А я-то звоню, чтобы поздравить тебя с избавлением от Хитоси Кано.
— Эй, вы ведь вообще не должны были мне звонить? Человеку, который дал мне адрес Хитоси Кано, это явно не понравилось.
— О, этот дед! — хмыкнул ее собеседник. — С его характером, ему вообще не стоило бы состоять в руководстве.
— Он сказал, что собирается встретиться со мной сам.
— Вот как? Предполагалось, что он сначала подготовит почву, вот ему и не понравилось, что я опередил его и связался с тобой раньше. Впрочем, не стоит вообще беспокоиться по этому поводу. Ясно же, что ты уже одна из нас. Кстати, ты смотрела новости?
Дзюнко промолчала.
Смерть Кано была главной новостью на том канале, который она только что смотрела. Там звучали слова «невероятный поджог» и «противоестественная смерть». В комментариях говорилось, что способ убийства напоминает дело Асабы, но непосредственная связь между этими событиями пока не установлена. По делу ведется «интенсивное дознание».
— Не надо беспокоиться. — Похоже, звонивший прочитал ее мысли. — Ты, как всегда, переборщила немного, но организация позаботится о том, чтобы дело спустили на тормозах.
— Организация?
— Я же говорил, Стражи.
Дзюнко впервые ощутила проблески интереса. Ведь именно организация вычислила Хитоси Кано. И только организации под силу надавить на полицию и СМИ.
— Я, пожалуй, хотела бы с вами встретиться.
В трубке свистнули.
— Рад слышать.
— Тот, кто звонил мне после вас, сказал, что, когда я разберусь с Хитоси Кано, он даст мне кое-какие сведения. О человеке, которого я… знала, но давно уже не встречала. Он обещал сказать, где живет этот человек.
— Не стоит ходить вокруг да около. Речь идет о Кадзуки Таде? — Молодой человек засмеялся. — Разумеется, мы все скажем. Если хотите, прямо сейчас.
— Правда?
— Конечно. Не будем беспокоить старика? Подожди секунду.
Он переключился, и в трубке зазвучала мелодия, совершенно не подходящая к данной ситуации: «К Элизе». После нескольких тактов она прервалась.
— Алло? Есть на чем писать?
— Да.
Он продиктовал ей адрес в Сибуе. Потом заставил ее прочитать записанное, чтобы убедиться, что все верно, и добавил, словно спохватившись:
— Он живет там с женщиной.
Дзюнко почувствовала внутри странную пустоту. Звонивший, конечно, не мог видеть выражение ее лица, но она ощущала себя словно выставленной на всеобщее обозрение. Собеседник, видимо, догадался о ее чувствах:
— Лично я считаю, что ты намного симпатичнее, но он, видно, предпочитает полненьких.
— Не хамите!
— А? Я всего лишь сказал, что ты гораздо симпатичнее! — Внезапно он сменил шутливый тон на
