Войдя в кабинет, Эмма положила коробку на письменный стол. Ее пальцы осторожно потрогали картон. Она никак не решалась открыть посылку. Но на пурпурной шелковой ленте девушка прочитала название дорогого магазина, торгующего цветами и подарками.
— Итак! — воскликнула Эмма, словно вызывая коробку на дуэль, — я открою тебя. Ведь распаковать подарок еще не означает принять его.
Эмма развязала ленту и, сняв крышку, развернула листы бледно-голубой с зеленым тиснением бумаги. Дыхание перехватило. Девушка с волнением изучала содержимое коробки. Глаза Эммы наполнились слезами.
Одинокая белая гвоздика лежала поверх полного набора классных, от самой лучшей фирмы гаечных ключей.
— Вот это да, Коннор, — промолвила Эмма, поглаживая пальцами прохладную сталь инструментов. — Ты превзошел все мои ожидания.
Коннору Райли все-таки удалось тронуть сердце Эммы. Он понял, как нужно вести себя с ней.
— И что ты затеял, любимый? Зачем? — Эмма бессильно опустилась на стул, прижав к груди белую гвоздику.
У Коннора созрел план.
Большую часть ночи мужчина провел в раздумьях, и теперь ему оставалось лишь ждать результата, который должен был подтвердить или опровергнуть правильность его решения.
Вчерашнее расставание с Эммой оказалось самым малодушным поступком в его жизни. Он, моряк, покинул поле битвы. Сдался без боя. Непозволительно.
И, что гораздо хуже, оставил в одиночестве беззащитную женщину. Женщину, которая значила для него гораздо больше, чем он когда-то предполагал. Только потеря позволяет познать истинную цену утраченному.
Коннор не спал до утра, гадая, как лучше поступить.
Перед его глазами постоянно всплывало лицо Эммы с катящимися по щекам слезами, а в ушах звучал ее прерывающийся от боли голос. Коннор вновь и вновь переживал этот момент, пока на него не снизошло озарение. Теперь он знал ответ на измучивший его вопрос.
Истина поразила Коннора своей простотой.
Он должен остаться с Эммой.
Навсегда.
Коннор не мог представить себе жизни без нее.
Ведь они уже в течение двух лет вместе решали свои проблемы, шутили, смеялись, обсуждали различные новости. Общение с Эммой заполняло большую часть его свободного времени, но прежде Коннор как-то этого не замечал. А потом он заключил с братьями странное пари…
Но затем неистовая ночь с Эммой перевернула всю его жизнь. Волшебство. Волшебство, заставившее его потерять рассудок. Счастье, которое он по собственной глупости едва не потерял.
И теперь Коннору нужно было лишь убедить Эмму Джейкобсен в том, что он вовремя ухватился за выпавший на его долю подарок судьбы.
Ранним утром следующего дня Эмма вошла в кухню, чтобы сварить себе кофе. Откинув назад растрепавшиеся волосы, она метнула быстрый взгляд в сторону молчаливого телефона.
Прошлым вечером девушка ждала звонка от Коннора.
Так и не дождалась.
— Мужчины всегда ведут себя непредсказуемо, — проворчала она, доставая из буфета голубую фарфоровую чашку и включая кофеварку. Когда ароматный напиток был готов, Эмма с полной чашкой в руках направилась на заднее крыльцо.
Июльское утро с удовольствием приняло ее в свои объятия. Легкий бриз ласкал обнаженные ноги девушки. Сейчас-то хорошо. Но через пару часов беспощадное солнце заставит весь Бэйуотер вариться в собственном соку, подумала она.
Эмма присела на верхнюю ступеньку, сжимая чашку в ладонях. Ароматный дух кофе постепенно пробуждал ее ото сна. Девушка отпила глоток, ожидая прилива сил.
Мысли о Конноре не позволили ей сомкнуть глаз большую часть ночи. Вопросы нескончаемой чередой проносились в голове. Наконец-то Коннор стал понимать ее. И прислал подарок настоящей Эмме.
— Прогресс, — произнесла она вслух, задумавшись.
— Разговаривать с самим собой — плохой признак.
Вздрогнув от испуга, Эмма резко обернулась.
— Коннор? Что ты здесь делаешь?
— Я пришел сюда на манящий запах кофе, — ответил Коннор, открывая калитку. Он был в джинсах и темно-голубой футболке, обрисовывающей рельефную мускулатуру.
Эмма ошарашенно посмотрела на него. Господи, не успела ни причесаться, ни одеться толком. Шортики да майка с изображением смешного медвежонка.
Немного отодвинувшись в сторону, девушка взглянула на Коннора и произнесла:
— Тебе нечего здесь делать.
— Нет. Я должен был прийти сюда, — ответил он, протягивая руку к чашке Эммы и по-хозяйски забирая ее. Отпив глоток, Коннор с улыбкой возвратил чашку владелице. — Ты такая красивая.
— Прекрати. Пожалуйста.
— Я просто очарован тобой.
Взгляд Коннора скользнул по фигуре Эммы. Кровь ее мгновенно закипела в жилах, тело охватил жар. Сердце девушки гулко колотилось в груди, словно барабан воинского оркестра на параде по случаю большого праздника.
Пригладив руками волосы, Эмма испуганно спросила:
— Ну, а все-таки, зачем ты пришел сюда?
— Чтобы показать тебе кое-что.
— Еще инструменты? — При виде улыбающегося Коннора у нее что-то дрогнуло внутри.
— Тебе они понравились?
— Да, — призналась Эмма. — Классные. Спасибо.
— Ты очень вежлива. — Коннор протянул к ней руку. — И, пожалуйста, не бойся меня.
— Коннор… — Эмма взглянула ему в глаза прямо. — Ты не должен был приходить сюда.
Взяв девушку за запястье, он одним рывком поднял ее с крыльца. Грудь Эммы оказалась прижата к его груди. Рука Коннора легла девушке на талию.
— Доверься мне, Эм. Ты можешь смело сделать это.
Крепкие мужские объятия любимого заставили бы сейчас Эмму согласиться с чем угодно. Их с Коннором сердца вновь бились в унисон, а бурная волна эмоций захлестывала полностью. Правда, Эмма из последних сил попыталась защититься. Отстранившись от Коннора, она сказала:
— Подождем пять минут. Когда они истекут, мы поймем, расставаться нам или нет…
Коннор нежно дотронулся пальцами до ее щеки.
— Хорошо, пять минут.
Крепко держа Эмму за руку, он повлек ее через двор к калитке. Перед выходом на улицу Коннор попросил:
— Закрой глаза.
— Пожалуйста…
— Пять минут, Эм.
— Как сказала.
Затем девушка последовала за Коннором. Ее босые ступни ощутили влажную от росы траву, потом гладкие булыжники, которыми была вымощена дорожка, и, наконец, уже начинающий нагреваться асфальт.
Остановившись, Коннор торжественно объявил:
— Открой глаза, Эмма.
В следующий миг девушка от неожиданности всплеснула руками. Эмма увидела… «корвет» пятьдесят восьмого года выпуска. Да, он давно утратил свой первоначальный цвет, хромированные бамперы
