Танец закончился, Толик поцеловал меня в щеку и незаметно хлопнул по попке. Я попрощалась с ним и, кивнув головой «болонке», направилась к своему столику.
Роман все еще что-то чертил. На столе собрался целый ворох салфеток. «Жаль, они белые, на цветных ничего бы не было видно», — злобно подумала я. Становилось все скучнее. Я вытащила из пачки Романа сигарету и решила покурить, а сделав затяжку, поняла, что зря. Голова закружилась еще больше. Но гулять так гулять. В руке снова оказался бокал, наполненный вином. Официант будто шпионил за мной и нарочно подставлял свой поднос, проверяя мою стойкость и силу воли. Но я была слаба перед самой собой, и к тому же заняться было совершенно нечем.
Через какое-то время Роман обратил на меня внимание.
— Может, потанцуем? — предложил он.
— Можно, — согласилась я с пьяной улыбкой на лице.
Мы поднялись с места: Роман легко, а я с трудом.
— Каринка, когда ты успела наклюкаться? — смеясь, спросил он и обнял меня за талию.
— Пока ты что-то рисовал на салфетке, — с трудом подбирая слова, ответила я.
— Смешная ты.
Роман прижал меня к себе, и я вдруг захотела, чтобы он меня поцеловал. Его глаза смотрели на меня, будто изучая.
— Ты красивая, — произнес он. И с улыбкой добавил: — Только пьяная.
— Поцелуй меня, — попросила я, совершенно не отдавая себе отчета в неприличности собственного поведения. Ах, что творит с девушками алкоголь!
Роман слегка удивился, но не засмеялся. Его лицо, наоборот, стало серьезным. Он убрал с моего лица прядь волос и приблизил свои губы к моим. Мы слились в поцелуе. Он был так нежен, что я чуть не растаяла в его руках.
— Я опьянел, — с улыбкой сказал он, когда волшебство закончилось.
— От меня? — спросила я томно.
— От количества вина, которое ты выпила, — и засмеялся.
— Ну ты! — я попыталась его шлепнуть, но он крепко прижал меня к себе.
— Дурочка ты, — произнес он ласково.
Остаток вечера прошел гораздо лучше, чем его начало и середина.
Мы танцевали. Правда, больше не целовались. А потом Роман повез меня домой. Когда мы подъехали к дому, я предложила ему зайти, но он мило отказался. Правда, ему все же пришлось проводить меня до квартиры, потому что когда я вышла из машины, то так шаталась — чуть было не рухнула. Стыдно, конечно, но в машине меня развезло окончательно.
В лифте, кажется, просто на нем висела. Ужас! Он довел меня до самой постели, наклонился, снял туфли… и все — я отключилась.
На утро я обнаружила себя под одеялом, в нижнем белье. Мои вещи были аккуратно сложены на стуле. Голова разламывалась. Судя по всему, раздеться вчера самостоятельно я все-таки не смогла… А где же Роман?
Можно было просто лежать и смотреть в потолок. Глаза не болели, только если я смотрела вверх или вовсе их закрывала. Но долго так лежать было уже невмоготу. Жутко хотелось пить! Невыносимо. Я попыталась подняться.
— Нет, больше я не пью, — пообещала я самой себе.
Поднялась и, не надевая тапочек в одном нижнем белье, аккуратно понесла себя на кухню. Слава богу, в холодильнике оказалась минеральная вода. Она была такая холодная и такая вкусная… Я словно пиявка присосалась к горлышку и, только осушив бутылочку до дна, почувствовала себя лучше. Возвращаясь в постель, я достала мобильный телефон и положила его рядом на подушку. А скоро снова задремала.
Я раскачивалась на трапеции под куполом цирка. На мне был блестящий облегающий костюм, который делал мое тело очень стройным и подтянутым. Было реально страшно и в то же время приятно. Внизу живота замирало и тянуло так же, как при сильном возбуждении. Я проделывала какие-то немыслимые па и удивлялась сама себе: когда успела всему этому научиться? То стояла на одной ноге, в позе ласточки, затем повисла на трапеции на ногах вниз головой… Играла музыка, а я раскачивалась все сильнее и сильнее. И вдруг в один момент поняла, что я без страховки! Остановить раскачивание трапеции было невозможно. Ужас! От страха одно из движений я сделала неправильно, потеряла равновесие и… полетела вниз. Публика завизжала! Подлетая к манежу, я увидела лицо Романа. И, как мне показалось, той «болонки», которая улыбалась мне своей противной улыбкой…
Проснулась я в холодном поту и с жуткой головной болью.
Мобильный прыгал по подушке и визжал, как ненормальный.
— Алло, — попыталась я придать голосу бодрости.
— Привет, пьянчужка, как ты? — это был Роман.
— Отлично, — соврала я.
— Верю. Тебе через день, думаю, будет еще лучше?!
— А что у нас послезавтра?
— На дачу поедем. На пару дней, поработаем на воздухе.
— Хорошо, — согласилась я.
— Рома, я хотела попросить прощения.
— За что?
— Я к тебе вчера приставала, — хорошо он меня не видел, я вся покраснела, хотя о приставаниях абсолютно не жалела.
— Да, ты знаешь, и так активно. Но, если честно, мне понравилось. Все было отлично. Так что не переживай.
— Что понравилось?
То, что мы целовались, я помнила. Может, было что-то еще? Он же меня проводил, довел до постели, раздел…
— Ром, я что-то не поняла, а что понравилось-то?
— Карин, пить надо меньше! Ну или хотя бы просто уметь пить, — засмеялся он.
— И что?
— Да ничего. Ничего не было. А могло бы. Не бери в голову. Правда, я тебя раздел.
— Я заметила, только уже утром. И все? Больше ничего не было?
— Не было! Разочарована? — Роман засмеялся.
— Обрадована, — зло ответила я.
— Вот и славно. Так что приходи в себя, и в выходные я тебя похищаю. Будем работать. У меня появилась идея, надо будет посоветоваться.
— Надо вообще понять, что я писать буду. Пока нет ничего. Есть рассказ о детстве, жене, и все. Еще совместное посещение презентации… Больше ничего.
— Хоть что-то. Главное — начать. Ладно, Карин, я побежал. До встречи. Пока.
— Пока.
Я бросила мобильный на подушку. Что мы вообще собрались писать? О ком? О нем? Нет, решили же придумать героя. Ничего не понимаю. Я взяла отпуск, оставила семью — пусть на время, но все же оставила. Зачем? Хотела денег заработать? Почему-то мне стало грустно. Чтобы хоть немного себя успокоить, решила позвонить маме.
— Мамуль, привет.
— Кариночка, привет. Как ты?
— Я хорошо, а вы? Переживаю за вас. Я вас оставила, и теперь вы одни.
— Ничего, у нас все хорошо. Ты же знаешь Нюсю — с ней не соскучишься! Она уже все посадила, так что сидим, урожая ждем, — мама засмеялась.
— Да ты что? Здорово!
