Манулий вцепился глазами в черный блестящий футляр, из которого гном, не спеша, извлек золотое острие, более похожее на шпагу, чем на иглу. Длиною оно было с руку, а конце толстой своей части имело небольшое отверстие.
– Просто отлично, просто замечательно! – Манулий засуетился, задергал плечами и стал с таким восторгом потирать ладони, что из них посыпались искры.
Ром стоял среди гномов. Они не превосходили его ростом, передвигались бесшумно и легко. Но в этой легкости чувствовалась каменная тяжесть. Такая же живет под зеленой травкой в валуне, выглянувшем из земли и уходящем в нее неизвестно до каких пор.
Манулий осматривал иглу со всех сторон и задавал Рдео какие-то непонятные вопросы. Мальчику стало скучно. Он пробовал заговорить с гномами, но те не обращали на него решительно никакого внимания. К тому же от их круглых лиц, от их плащей и даже от их сапог веяло жаром, как от разгоряченной плиты, на которой готовится и первое, и второе, а в духовке еще и пирог печется.
Вообще, гномы казались крайне серьезными, не способными к шуткам существами. Однако Ром имел случай убедиться, что это вовсе не так. Просто шутки и забавы их были совсем другими, чем у людей.
Вернее, они понимали шутки иначе. Так один безусый гном остановился напротив усатого, озадаченно покачал головой и, указывая на верхнюю пуговицу его куртки, сказал:
– Гляди-ка, у тебя пуговица отвалилась. Так-то ты приготовился к празднику!?
Усатый, наклонил голову, чтобы убедиться в отсутствии пуговицы, и… Разумеется, нос его оказался в пальцах шутника. Усатый медленно вращал глазами, что-то обдумывая, а безусый смеялся. Наконец он отпустил нос обманутого.
– Где? – спросил тот.
– Что где?
– Где нет пуговицы?
– А вот здесь! – шутник снова указал рукой на верхнюю пуговицу куртки.
Снова усатый наклонился, снова был схвачен за нос и снова осмеян за глупую доверчивость.
Однако, едва шутник насытился смехом, он снова спросил:
– Где?
Так продолжалось до тех пор, пока шутник окончательно не рассердился на глупость усатого, так и не понявшего его шутки, и не ушел изрядно рассерженный прочь.
Тут уж рассмеялся усатый. Ром подумал, что до него наконец-то дошел смысл происшедшего, но тот весело крикнул в спину раздосадованного шутника:
– Смеется тот, кто смеется последним! – и довольно подкрутил ус.
Да, вот такие были у гномов шутки.
Между тем Манулий и Рдео продолжали вести малопонятный разговор, и мальчик, не зная, чем заняться, стал разглядывать белого слона. Он казался сделанным из одного куска прочного белого камня и размерами не уступил бы двухэтажному дому. Огромные белые уши его плавно покачивались, а белые глаза смотрели в даль, озаренную пожаром.
– Эй, слон, как дела? – приподнявшись на цыпочки, крикнул Ром.
– Дела, как сажа бела, – трубным голосом ответил слон. – Полезай на спину – узнаешь.
С этими словами он опустил хобот. Рома упрашивать не пришлось, и уже через секунду он оказался на спине слона. Она была плоской и такой ровной, будто ее разглаживали утюгом до тех пор, пока совершенно не разгладили. Лишь с краю в этой совершенно ровной каменной спине угадывался отпечаток человеческой фигуры. Ром наклонился пониже и прислонил ладонь к отпечатку ладони в камне. Они совпали. Мальчик лег и сразу же понял, что это его собственный отпечаток, невесть как образовавшийся на удивительной спине не менее удивительного слона. Внизу Ром увидел Манулия и Рдео.
– Итак, должен еще раз тебя заверить многоуважаемый, что золото прошло все девять положенных стадий, – сказал Рдео. – Твои сомнения на этот счет я вынужден расценивать, как оскорбление…
– Ни в коем разе, ни в коем, уважаемый. – поспешно перебил гнома Манулий. – Наше сотрудничество проверено временем, и я не сомневаюсь, что и на этот раз не разочаруюсь. Просто на первый взгляд мне показалось… Но не будем больше об этом. Сделка состоялась. Забирайте мальчишку, и делайте с ним, что хотите, как только он откроет дорогу игольему ушку.
– По рукам, – сказал Рдео, протягивая Манулию красную кряжистую руку.
– По рукам! – Манулий быстро сунул свою четырехпалую ладонь гному.
'Предатель! – в гневе подумал Ром, – он нарочно заманил меня сюда, чтобы обменять на какую-то иголку!'
– А где же мальчик? – спросил Рдео, хозяйски оглядываясь. Он не торопился передавать золотую иглу в дрожащие от нетерпения руки Манулия.
– Да здесь он, господин Рдео, не сомневайтесь. Куда ему деваться. – заскулил тот и по-птичьи быстро завертел головой в разные стороны.
В этот миг спина слона дрогнула и, не успел Ром сообразить, что происходит, как весь слон превратился в облако. Мальчик свалился между Манулием и Рдео, а то, что миг назад казалось каменным слоном, колыхнулось и быстрой тонкой лентой нырнуло в окошко полуразрушенной башни.
– А вот и мое юное сокровище, – сказал Манулий, одной рукой принимая из рук гнома золотую иглу, а другой, указывая на мальчика. – Ты ведь поможешь мне?
– С удовольствием, – Ром едва сдерживал негодование.
Манулий присел, замахал рукавами плаща, в которых бултыхались его руки, заклокотал и с размаху пронзил иглой выкатившееся из-под его ног яйцо. Толпившиеся вокруг гномы одобрительно загудели.
– Мой юный друг! – театрально воскликнул Манулий. – Посмотри в ушко и вспомни о людях! Вспомни свой дом!
Ром глянул в игольное ушко и представил, как выдирает из жирного подбородка Манулия синие перышки.
– А! Ай! – вскрикнул Манулий, хватаясь за подбородок и тщетно пытаясь удержать разлетающиеся перышки. – Что ты делаешь!? Я же сказал – дом!
– Дом? Вот тебе дом! – и Ром представил, как невидимая рука хватает обманщика и швыряет прочь.
– А-а-а-у! – раздался удаляющийся в вышину крик.
Ром оглянулся. На том месте, откуда только что распоряжался Манулий, никого не было. Рядом стоял Рдео, удивленно вращая глазами. Гномы молчали. Золотая игла с мягким стуком упала на землю, и скорлупа яйца развалилась, обнажив дымящуюся головешку.
– А впрочем, это не наше дело, – сказал Рдео и перестал вращать глазами. – Сделка состоялась.
У полуразрушенной башни ударил барабан. Сквозь спины гномов Ром увидел, как между шеренг факельщиков на помост взбежал маленький черный человечек. Он взмахнул руками, и четверо гномов, с тяжким вздохом подняв с повозки Черный Свиток, положили его в руку странного существа с головой свиньи. И факельщики, и музыканты, и все гномы, вышедшие из горы опустились на одно колено.
Долгий протяжный звук возник в глубине долины.
– Месса! Месса! Месса! – прокричали гномы.
Звук, возникший в глубине долины, наполнялся новыми силами и как бы поднимался на ноги. Земля пошатнулась, и над ней побежал невидимый поток. Он подхватил Рома, как подхватывает щепку бурный весенний ручей, и стремительно понес к черному отверстию в горе.
Глава IV
В багровом свете факелов
Пролетев в потоке длинную галерею внутри горы, Ром приземлился в круглой пещере. Ее потолок был залит тусклым светом, проникавшим через прорези в верхней части стен. Еще несколько галерей начиналось, а, может быть, кончалось в пещере. Сухой ветерок тянул из них запах серы и окалины.
– Эй, есть тут кто-нибудь? – крикнул Ром. Голос его тупо стукнул по стенам, и снова наступила тишина.
Разумеется, можно было подождать, пока кто-нибудь появится и выяснить, что это за пещера и куда ведут из нее ходы. Но не таков был Ром, чтобы ждать. Не услышав на свой вопрос ответа, он смело шагнул в
