Ну вот, собственно, и все, более он ни на что не способен. Отменить команду Младших Братьев и остановить выполнение задачи Игорь не может, потому что операцией руководит Феликс. Игорь сейчас даже не может покончить жизнь самоубийством: «стилеты» отреагируют на любые странные команды (например, если попробовать позвонить командиру конвоя и предупредить, что борт номер «четыре — два — восемь» — «чужой», при появлении в зоне видимости — немедленно уничтожить), мгновенно пресекут любое поползновение и под пыткой заставят вести себя прилично.
Сейчас Игорь чувствовал себя пассажиром разогнавшегося до предельной скорости поезда, машинист и помощник которого заблокировали вход в электровоз и яростно дерутся за право быть Главным. Прыгать нельзя, расшибешься насмерть, кто победит, непонятно, и чем вообще все это странное приключение закончится как для пассажиров, так и для поезда в целом, совершенно неясно.
Как получилось, что он ввязался в эту авантюру и предал отца?
Очевидно, такой же вопрос следовало бы задать Младшим Братьям. Что вам не хватало? У вас была крепкая Семья, стоящая во главе правящей Династии, вы все входили в «Большую Семерку», имели колоссальное влияние, огромные деньги, фантастические возможности и почти неограниченную власть. До сегодняшнего дня в Первой Семье была простая трехступенчатая иерархия, по условной табели о рангах представленная следующим образом:
— Старший Брат (один);
— Средние Братья (двое);
— Младшие Братья (четверо).
Это и были Верховные, вся прочая пирамида власти росла вниз именно из этой вершины, а внутри Семьи Верховным называли только Старшего Брата. Но даже в такой малочисленной и вроде бы прочной и монолитной структуре, устойчиво функционирующей последние двенадцать лет, они умудрились передраться. Человек изначально жадное и завидущее существо, власти много не бывает, чем ее больше, тем больше хочется… А Младших на нижней ступени оказалось, по-видимому, слишком много, они все-таки сумели сплотиться для большого дела и в этом сиюминутном единении вообразили себя способными изменить расклад внутри Династии и прыгнуть наверх сразу через ступеньку.
Интересно, как они будут делить верхнюю ступень, если вдруг победят?
В отличие от Младших Братьев, у Игоря не было ни власти, ни денег, ни даже хоть каких-нибудь плохоньких перспектив внутри Династии. Так что его мотивы с точки зрения общечеловеческих ценностей объяснить было несложно.
Директор Инкубатора — это, разумеется, почетная и ответственная должность. Но по сути, отец спрятал Игоря в Инкубаторе от Семьи. В противном случае бастарду грозило физическое уничтожение: при многочисленных и «сильных» родственниках по линии мачехи (жены отца) такое случалось неоднократно, и Верховный прекрасно знал об этом.
На Инкубаторе невозможно заработать в принципе. Это должность с нулевым доходом, Директор здесь может рассчитывать только на питание, обслуживание и проживание.
В принципе, Игорь жил на всем готовом и ни в чем не нуждался, но зарплаты, которой он получал, едва хватало на карманные расходы.
Для сравнения, в это же время законнорожденные дети имели роскошные особняки, были главами корпораций и концернов, под бдительным присмотром советников отца вовсю ворочали миллиардами и, несмотря на беспорядочный образ жизни и полное отсутствие каких-либо талантов, умудрились сколотить немалые капиталы, а за счет принадлежности к Семье даже заработать авторитет и влияние.
Когда Династия окончательно сожрала Семью Разумовского, освободился целый ряд прибыльных «хозяйств» и образовалось немало вакантных мест в системе управления.
Вот тогда, впервые в жизни, Игорь обратился к отцу с просьбой: он был готов возглавить любое из этих «хозяйств» и в кратчайшие сроки сделать его сверхприбыльным, без всяких советников и специалистов, которые де-факто управляли компаниями законнорожденных уродцев.
— И куда ж ты лезешь, дурачок? — рассердился отец. — Ты не понимаешь, что как только ты выберешься из Инкубатора, тебя мгновенно сожрут?
В итоге все «хозяйства» планово раздали законнорожденным детям и многочисленным родственникам по обеим линиям.
Было до слез обидно. Так обидно, что несколько дней Игорь всерьез размышлял, не пойти ли на Третий Полигон пострелять, да ненароком… того… И плакать ведь никто не будет, кроме отца… И вот тогда уже отец поймет, как был неправ…
Потом, правда, Игорь пришел в себя и смирился.
Но зарубка в душе осталась. Или даже не зарубка, а незаживающая рана, кровоточащая каждый раз, когда в новостях слышал об успехах «возглавляемых» законнорожденными компаниях.
Таким образом, в рамках существующей Династии перспективы у Игоря были либо нулевые, либо со знаком минус. Если что-то случится с отцом, Игоря в лучшем случае выкинут на улицу, а при нормальном развитии событий просто убьют.
Перспективы у него могли появиться только в том случае, если все родственники по линии жены Верховного внезапно и разом отдадут концы. Увы, при самопроизвольном течении событий такой исход был маловероятен, поскольку супруга Верховного принадлежала к могущественному и многочисленному роду, представители которого контролировали значительную часть ключевых позиций в России и за рубежом. А иначе при династическом браке и быть не могло.
Перспективы, которые предложили Младшие Братья, были весьма заманчивыми и даже при детальном рассмотрении вполне реальными. А поскольку никаких иных перспектив, кроме названных выше, у Игоря не было, он недолго подумал и согласился.
Так что, если отбросить сантименты и рассматривать сугубо практическую сторону дела, это было даже не предательство, а простой выбор между двумя вариантами: быть вечным рабом отца и сидеть взаперти в Инкубаторе до его смерти, либо смещения… или попробовать что-то изменить в своей жизни.
Единственно, что смущало — цена вопроса.
Цена была страшна и непомерна, но в итоге Игорь сделал свой выбор и теперь уже отступать было поздно.
Опознались благополучно (хотя момент был напряженный: подлетели слишком близко, малейший сбой связи — и получили бы в борт от конвоя со всех стволов), сели на посадочную площадку, по ходу дела оценив обстановку.
Как и предполагалось, конвой самостоятельно занял позиции у КПП, так что в дополнительных командах не было нужды.
Воспитанники тоже действовали по отработанному алгоритму: самостоятельно выстроились на «линейке» и спокойно ждали доведения разнарядки на расселение.
«Стилеты» сразу отправились в левый крайний дом, по соседству с хозблоком, а Игорь пошел проводить «разнарядку».
Список жертв вынимал из папки целую вечность. Так дрожали руки, что не сразу расстегнул замок, да и сам лист со списком достал лишь с третьей попытки.
Воспитанники смотрели на него с добродушным сочувствием, задние ряды шушукались, звучали негромкие смешки и шутки, наподобие «…да уж, Рождество было тяжелым…».
Воспитанники Резерва любили своего Директора. Он был добрым и веселым, очень оригинально вел курс «Психологии Управления» — в разы интереснее и живее, чем штатные преподаватели, всегда вникал в проблемы своих питомцев и был дружен со многими старшими воспитанниками. Дружба была продуманной, с дальним прицелом: некоторые из этих юношей будут шейхами, султанами и наследниками банкирских домов — если немного повезет и род мачехи окажется слабее рода отца.
Впрочем, теперь это уже неважно…
Игорь зачитал список, вывел двадцать два человечка — в основном из младших групп, а остальным велел выдвигаться в бомбоубежище и находиться там до особого распоряжения.
Колонны воспитанников тотчас же пришли в движение. Воспитателей в эвакуацию не брали, командовали старшие групп, но насчет дисциплины и исполнительности Игорь не беспокоился: среди
