И еще один вопрос, вытекающий из всего вышесказанного…
Человек, который хочет на нас посмотреть… Он ведь наверняка во всем этом прекрасно разбирается!
А мы придем к нему насквозь фальшивые и ненатуральные: в наскоро сшитых костюмах, поддельных часах, запонках, галстуках и так далее…
— Да он просто не обращает внимание на такие мелочи, — усмехнулся доктор, когда я поделился своими опасениями. — Понимаете, поручик… Это уже тот уровень, когда все условности остаются за бортом и не имеют совершенно никакого значения. Ну, например, я не удивлюсь, если он будет в затрапезной водолазке и потертых джинсах.
— Зачем, в таком случае, все эти телодвижения? — обескураженно уточнил я. — Людей побеспокоили, деньги потратили, время убили… Могли бы просто одеться у кого что есть, было бы как раз естественно и натурально.
— За людей не волнуйтесь, это их работа. Деньги ведомственные, так что это не наша проблема. Понимаете, поручик… Мы едем в такой дом, где даже самый последний секьюрити на черном ходе щеголяет в прекрасно пошитом костюме. Состоится ли аудиенция вообще — неизвестно, но мы проведем в этом доме целый вечер, будем общаться, контактировать, отдыхать, веселиться и даже «отжигать» на уровне со всеми остальными гостями. Считайте это мимикрией, или, что для вас привычнее — маскировкой. Мы не должны выглядеть серыми пугалами на этом ярком празднике жизни. Так что, поручик, уверяю вас, время мы убили не зря…
Пожалуй, не совру, если скажу, что это был не дом, а дворец.
Думаю, не всем доводилось бывать в гостях у представителей «касты неприкасаемых», так что немного расскажу, как там у них все устроено.
Первое впечатление: это вовсе не частная усадьба, а какое-то общественное (государственное) учреждение, наподобие музея или театра. Монументальные мраморные колонны на парадном входе, циклопические крепостные двери с гидроприводом, просторный — мраморный же — вестибюль, с ковровыми дорожками, натурально театральным гардеробом и вышколенным персоналом в отлично пошитых костюмах, с одинаковыми золотыми значками с вензелем «G» в петлице («фамильный литер», — шепнул доктор).
Пулеметных турелей, волкодавов в шипастых ошейниках, лазерных решеток и даже простых рамок металлообнаружителей — ничего такого я не заметил, но местная охрана четко контролировала ситуацию и каким-то непостижимым образом определяла, у кого из гостей при себе имеются лишние штуковины, не вписывающиеся в гостевой формат.
— Будьте добры, сдайте оружие, — попросил встречавший нас улыбчивый крепыш. (Метрдотель, мажордом, дворецкий? Надо будет потом спросить доктора насчет местной послужной иерархии, вот так с ходу и не отгадаешь.)
После серии недоуменных возгласов и сопутствующей пантомимы выяснилось, что мелкий негодяй Юра таки попытался пронести на лодыжке ножик. Слава богу, не тот страховидный кривой ятаган, который у него именуется «рабочим ножом», а всего лишь «вспомогательный клинок», выглядевший значительно презентабельнее, но… не ставший от этого менее смертоносным. Иными словами, это было оружие, и получилась непродолжительная, но неловкая сцена.
Юра, сволочь этакая, вместо того, чтобы резво отдать нож, настырно забормотал что-то из серии «да это так, колбаски порезать, это и не оружие вовсе, и даже сертификат есть…» и замешкался, откуда-то мгновенно возникли несколько крепышей без значков в петлице, тоже пока улыбчивых, но с внимательными взглядами, и этак ненавязчиво сконцентрировались на нас.
Тут в вестибюль очень вовремя спустился Домовитый под ручку с пышным голубоглазым блондином в снежно-белом костюме и ситуация быстро разрядилась.
— Так вот они какие, наши неумолимые истребители, гроза всего подземного мира! Я-то думал, это гренадеры, великаны, Карелины и Валуевы — а они на вид вполне нормальные ребята…
Блондин был служебно-радостным и чрезмерно словоохотливым, но в глазах его плескались беспокойство и великая озабоченность. Нет, не поводу инцидента, это было мимолетным и незначительным моментом, а вообще, по всей ситуации. Беспокойство было направлено куда-то вверх, значительно выше наших голов. То есть никаких аллегорий: блондин смотрел как будто сквозь нас и в то же время машинально, вроде бы невзначай, поглядывал в верхние углы холла.
Интересно…
Бегло пожав нам руки, блондин представился кому надо (с доктором и Ольшанским он был знаком):
— Веня, хозяин всего этого бардака… Привет, мистер Холмс! Веня… Превед, док! Ты очень кстати, через пару часов я буду твоим пациентом! Веня…
Вене было хорошо за полтинник. Судя по всему, он являлся солидной и значимой персоной, но при этом держался подчеркнуто демократично и свойски. Домовитый окрысился было на Юру за ножик, но Веня мгновенно «отмазал» нашего мелкого беса:
— Ну так это же привычка, верно? Привычка — вторая натура. Человек все время на войне, это въелось в него, нож для него, как для нас мобильник, или даже как рука и нога, как полноценная часть тела! Да он просто без него не может… не умеет…
Я понял, что эта сентенция в первую очередь адресована крепышам без значков и сделал вывод, что они не принадлежат к местному персоналу. Ну и, не буду интриговать, сразу догадался: человек, который хочет на нас посмотреть, уже здесь, а эти хлопцы обеспечивают его безопасность.
Потрясенный обаянием хозяина, Юра безропотно сдал нож, и мы в компании Вени и Домовитого вознеслись по широченной мраморной лестнице в огромный зал для приемов.
Здесь мы получили от хозяина инструкцию:
— На сегодняшний вечер эта бардачная халупа будет вашим домом. Отдыхайте, развлекайтесь, делайте все, что в голову взбредет. Напейтесь вдрызг, оттрахайте все, на что встанет, ну а если душа просит, разнесите вдребезги посуду, или набейте морду любому кто не понравится.
— А если вдруг набьем тому, кому нельзя? — весело уточнил одухотворенный открывавшимися перспективами Спартак.
— К «кому нельзя» вас просто так не подпустят, — свойски подмигнул Веня. — Так что гуляйте смело. Семен, организуй людям экскурсию, покажи, где тут кухонька, сортир и прочие коммунальные радости…
После такого замечательного напутствия Веня с Домовитым забрали Ольшанского и срочно убыли на какую-то «консультацию», оставив нас на попечение доктора. Доктор, как я понял, бывал в этом доме неоднократно и слыл тут за своего.
Очевидно, в раннем возрасте Веня страдал от острой нехватки кальция. И как только появилась такая возможность, он тотчас же реализовал вот эту детскую недостаточность, причем с колоссальным завышением. Парадное крыльцо, вестибюль, зал для приемов (язык не поворачивается назвать это циклопическое помещение уютным словом «гостиная»), все было сплошь отделано различными породами мрамора.
Это был в буквальном смысле мраморный рай. Под его довлеющим величием и помпезностью я чувствовал себя не просто ничтожным человечком, а натурально тараканом, внезапно выползшим из канализации в самый разгар великосветского приема где-нибудь в Константиновском дворце. Цифры и факты со страшной скоростью замелькали в моей голове и там чуть было не приключился коллапс: я был не в состоянии представить себе, как долго и в каких объемах нужно воровать, чтобы отстроить вот такую «бардачную халупу».
Зал был круглым, с высоченным потолком в виде полусферы (почти как в планетарии), сплошь изукрашенным античными фресками.
На стенах висело множество картин известных мастеров Возрождения. Не стану утверждать, что это были подлинники, однако для такого дома это было бы вполне естественно и гармонично.
Тяжелые хрустальные люстры, антикварная мебель, словно бы позаимствованная из музея, старинный паркет, наверняка выломанный из какой-нибудь княжеской усадьбы, и подавляющая мраморная
