— Похоже, сегодня у тебя тяжелый день. Слышал, ты уволилась с работы.
Взгляд его был сочувственным. Не самодовольным и насмешливым, а понимающим, и это успокаивало.
— Сэнди и тебе докладывает?
— Прости, но я не знаю, о ком ты говоришь. — Джордан ласково погладил ее по руке — знакомый жест, который они оба сразу вспомнили. И оба отпрянули друг от друга. — Слухи здесь распространяются быстро, Дылда. Это же Вэлли.
— Да, знаю. Только удивлена, что ты помнишь.
— Я многое помню. Например, как тебе нравилось там работать.
— Обойдусь без твоей жалости! — Она снова уперлась взглядом в краскопульт. — У меня от этого портится настроение.
Зная, что Дана быстрее справляется с собой, когда сердится или занята делом, Джордан кивнул:
— Ладно. Давай я помогу тебе воспользоваться скидкой, которую ты получила как приятельница хозяина. Будет приятно пощипать Брэда. В процессе можешь меня ругать. Это тебя подбодрит.
— Точно! — Дана нахмурилась и пнула ни в чем не виноватый краскопульт носком туфли. — Он не выглядит таким уж крутым.
— Хочешь, покажу другие?
— Почему бы тебе не вернуться к Флинну и не заняться своими банальными сюжетами и ходульными персонажами?
— Ну вот! Тебе уже лучше.
— Не спорю.
— Смотри, это электрический малярный валик. — Джордан подвел ее к устройству, которое порекомендовал Брэд. — Маленький, удобный и практичный.
— Откуда ты знаешь?
— Когда Брэд посоветовал показать его тебе, он использовал именно эти определения. Лично я красил стены только старым, традиционным способом, и это было… — Джордан на минуту замолчал. — Давным давно.
Дана помнила. Он отремонтировал спальню матери, когда ее первый раз положили в больницу. Дана тогда помогала, не давала хандрить. Они покрасили стены в нежно голубой цвет, чтобы комната выглядела свежей и веселой.
Не прошло и полугода, как мать Джордана умерла.
— Ей понравилось, — тихо сказала Дана. — Она была рада, что ты сделал это для нее.
— Да… — Воспоминания были столь мучительными, что Джордан решил вернуться к началу разговора: — Брэд составил список материалов и инструментов, которые вам понадобятся.
— Давай его сюда.
Дане пришлось признать, что вместе с Джорданом набег на магазин получился намного веселее и интереснее, чем можно было предположить. Было так легко — слишком легко — вспомнить, что когда то они дружили.
Они легко вошли в общий ритм, понимали, что хотят сказать и сделать, с полуслова и полувзгляда, потому что были знакомы с детства, а в юности два года любили друг друга.
— Что это за цвет? — Джордан задумчиво потер подбородок, изучая список Даны. — «Остров»? Не понимаю.
— Зеленовато синий. Вроде морской волны. — Она протянула образец: — Видишь? С ним что-то не так?
— Я этого не говорил. Просто он не ассоциируется у меня ни с островом, ни с книжным магазином.
— Это не обычный книжный магазин… Черт! — Дана поднесла образец к глазам, потом опустила. Ей никак не удавалось представить стены цвета морской волны в своем магазине. — Мэлори выбирала. Мне самой понравился цвет «Белая ночь», но они с Зоей меня переубедили.
— Белый подходит ко всему.
Дана присвистнула:
— Ну да! Они сказали, что я мыслю, как мужчина. Мужчины боятся ярких цветов.
— Неправда.
— А какого цвета стены твоей гостиной в Нью Йорке?
Джордан посмотрел на Дану холодно:
— Это не имеет никакого значения.
— Мне так не кажется. Не знаю почему, но мне так не кажется. Я собираюсь купить эту, зеленовато синюю. Подумаешь, краска! Ведь не на всю жизнь. Еще Мэлори сказала, что для отделки можно взять «Брайс Кэньон» и «Спагетти».
— Коричневый и желтый? Дылда, это будет отвратительно.
— Нет, «Кэньон» — оттенок темно розового. Розовые и красно коричневые тона.
— Розовые, красно коричневые, — повторил Хоук. — Очень живописно.
— Заткнись. А второй цвет — кремовый. — Дана развернула образцы, которые отметили Зоя и Мэлори. — Вот дьявол! Ничего не понимаю. Мне кажется, я сама немного боюсь цвета.
— Но ты точно не мужчина.
— И слава богу. Мэлори выбрала «Ханикоум», а Зоя «Бегонию», но тут я теряюсь, потому что бегонии бывают розовыми или белыми, а этот цвет больше похож на пурпурный.
Она закрыла ладонью правый глаз.
— Похоже, от всех этих цветов у меня разболелась голова. Хорошо, что Зоя уже посчитала площадь и сколько нужно краски. Где мой список?
Джордан вернул ей листок.
— Брэд спрашивал, почему ты приехала без Зои.
— А? Ей нужно было вернуться домой, к Саймону. — Дана посмотрела на список, стала считать, потом подняла голову: — Почему?
— Что?
— Почему он спрашивал?
— А ты как думаешь? — Хоук заглянул ей через плечо и удивился, когда Дана перевернула листок. Список продолжался на обратной стороне. — Боже! Тебе понадобится грузовик. Потом Брэд попросил узнать у тебя, говорила ли Зоя о нем. Как в школе.
— Нет, не говорила, но завтра в классе мне будет приятно передать ей записку от него.
— Я ему скажу.
Они загрузили на тележку краску, инструменты и много чего другого, и у кассы Дана мысленно поблагодарила Брэда — даже с учетом скидки сумма была значительной. Реальную проблему она осознала, лишь выйдя из магазина.
— И как я все это запихну в машину?
— Никак. Только в две машины — твою и мою.
— Почему ты не остановил меня, когда я покупала больше, чем могу увезти?
— Потому что тебе это доставляло удовольствие. Где ты собираешься все это хранить?
— Не знаю… — Дана растерянно провела рукой по волосам. — Я не подумала. Увлеклась.
Так приятно было смотреть, как она увлеклась и забыла о ненависти к нему.
— Ко мне в квартиру все не поместится, а взять ключи от нового дома я не сообразила. Что, черт возьми, я буду с этим делать?!
— У Флинна куча свободного места.
— Действительно! — хлопнула себя по лбу Дана. — Ладно. Отвезем все к нему. Флинн не будет злиться — достаточно одного взмаха ресниц Мэлори, и он становится шелковым.
Они распределили груз по машинам. По дороге к дому Флинна Дана удивлялась, как им с Джорданом удалось почти целый час терпеть друг друга и ни разу не поругаться.
Хоук вел себя прилично, что, по ее мнению, случается крайне редко.
Впрочем, к ней самой это относится в равной мере, вынуждена была признать Дана. Особенно если
