нравилась. Он рассказал ей практически все о своей невесте Бренде. Они планировали пожениться не позже, чем через год. Хотя Дин смотрел на Ясинту с явным интересом, в этом не было ничего, кроме здорового мужского восхищения.
Когда добрые феи наделяли Ясинту различными качествами, они забыли включить сексапильность. Ясинта нравилась мужчинам, но не многие рисковали с ней знакомиться поближе. Ее мать говорила, что это из-за высокого роста. Мужчины не любят, когда женщина выше их. Ясинта знала, что ей просто не хватает той самой главной искорки, от которой мужчины млеют.
Даже Марк оставался к ней холоден. Ему требовалась покорная рабыня, которую можно контролировать и подавлять.
— Мне лучше вернуться в дом, — сказала Ясинта. — Я продрогла.
Она сделала шаг, оступилась и раскинула руки, пытаясь сохранить равновесие.
— Держись, — сказал Дин и подхватил ее. Когда она поморщилась, его хватка стала тверже и он требовательно спросил:
— Что случилось? Ты в порядке?
— Я такая неуклюжая, — ответила Ясинта без особой горечи. — По-моему, я просто наступила на острую ракушку.
Она согнула ногу в колене, пытаясь разглядеть, что там произошло.
— Это могло быть стекло. Дай я посмотрю, — сказал Дин, присаживаясь на корточки. — Нет, крови нет, сообщил он после внимательного осмотра. — Но кожа содрана.
Его ладонь прошлась по ступне, и Ясинта вздрогнула.
— Щекотно!
— Прости. — Он засмеялся и поднял глаза, в которых плясали озорные искорки. Тихий голос произнес:
— Добрый вечер…
Ясинта дернулась, как будто ее ужалили, и освободила ногу из рук Дина.
Управляющий встал, все еще улыбаясь, поздоровался:
— Добрый день, Пол.
Пол был в костюме. На пляже он должен был смотреться несколько комично в начищенных черных туфлях, утонувших в песке, с тщательно уложенной прической, позолоченной садящимся солнцем.
Но вместо этого он выглядел пугающе красивым. Дело даже не в привлекательном лице, четких классических чертах или голубых глазах, взгляд которых заставлял сердце Ясинты болезненно сжиматься.
За один головокружительный момент он оглядел ее с головы до ног, прежде чем повернуться к Дину.
Ясинта перевела дыхание.
Очевидно, не замечая ничего из ряда вон выходящего, Дин радостно продолжил:
— Мне надо с вами переговорить.
— Давай, прямо сейчас, — сказал Пол, не глядя на Ясинту.
— Да, хорошо. — Дин обернулся и улыбнулся девушке. — Еще увидимся.
Ясинта смотрела, как мужчины поднялись по газону в направлении к дому. Медленно и осторожно она наклонилась за футболкой и накинула ее на плечи.
Дойдя до дома, Ясинта смыла с ног песок под краном у черного хода. Ей пришлось приложить некоторое усилие, чтобы спокойно пройти мимо закрытой двери кабинета, а не промчаться по коридору бегом. Бедняжке казалось, что она не вынесет сейчас встречи с Полом.
Смыв с тела соль под душем, она постаралась убедить себя, что ей лишь показалось, как от Пола повеяло холодом и неудовольствием.
Интересно, сколько времени он там стоял? Пол должен был видеть, как она оступилась.
А если он подумал, будто она сделала это нарочно? От этой мысли ее передернуло, но она отогнала неприятные чувства.
Слишком уж она стесняется в присутствии Пола. Чувствует себя скованно и нервно, когда он находится поблизости. И ей это уже порядком надоело. Надо бы уехать, но…
Ей не хотелось уезжать.
Ясинта выбрала самое закрытое из своих платьев. Мягкий просторный хлопковый балахон с короткими рукавами. И понадеялась, что, увидев ее вновь, Пол и не вспомнит, как она выглядела в бикини.
Ясинта перечитывала написанное за день, пока время не подошло к семи тридцати. Надо было свести до минимума общение с Полом и в то же время не создать впечатления, будто она его избегает. Выйдя, Ясинта с облегчением обнаружила, что оранжерея пуста, и прошла на террасу. Решив прогуляться, она направилась к пруду, в котором резвилась стайка золотых рыбок. Стремительные создания, окрашенные в золотые и бронзовые тона, с хвостами, похожими на солнечные протуберанцы, рыбки подплыли к берегу — Привет, — тихо сказала она, и они в ответ тыкались в ее пальцы, опущенные в прохладную воду.
Она рассмеялась.
— Нет, у меня нет никакой еды. Кроме того, Фран предупредила, что вас нельзя кормить.
— Фран права, — произнес Пол, неслышно подходя сзади. Голос звучал глухо и бесстрастно.
— Привет, — повторила она, заставляя себя беззаботно улыбнуться.
— Фран сказала мне, что ты работаешь круглыми сутками, — проговорил он, прислоняясь к беседке, увитой цветами.
Она кивнула.
— В общем-то, она права.
— А чем ты занимаешься? Пишешь тезисы? После мимолетного колебания Ясинта призналась:
— Нет. Я выполняю обещание, данное маме перед ее смертью.
Он кивнул, не попросив объяснений.
— Я не хотела говорить Жерару, поскольку он вполне мог заявить, что я теряю время.
Это прозвучало одновременно робко и решительно, и она пожалела, что начала говорить.
— Понятно, — медленно произнес Пол без особого выражения. — Ты планируешь получить степень магистра?
Нет, действительно нужно было промолчать.
— Не знаю, — наконец сказала она и сама удивилась. Получение степени было вторым обещанием, данным матери, но сейчас Ясинта в первый раз задумалась, а хочется ли ей этого на самом деле? И тут же почувствовала себя предательницей.
— А что ты будешь делать, если решишь отложить научную карьеру до лучших времен?
— Найду себе занятие, — сухо ответила она, раздраженная его любопытством.
Ей сейчас хотелось продолжать писать, поняла Ясинта. Но она была реалисткой и знала, что напечатать рукопись ей, скорее всего, не суждено. Даже если каким-то чудом это и произойдет, пройдут годы, прежде чем она сможет жить писательским трудом.
Лицо Пола было скрыто тенью, в то время как Ясинта стояла на солнце. Когда она поняла, что беззастенчиво глазеет на своего собеседника, она стыдливо опустила ресницы и притворилась, что с интересом разглядывает плавающих кругами рыбок.
— Отсутствие реальных планов — не слишком удачная жизненная позиция. Она пожала плечами.
— Ничего, как-нибудь справлюсь. Ты всегда знал, что будешь адвокатом? Его губы скривились.
— Я хотел стать путешественником и исследователем. В школе мы с лучшим другом планировали жить, шатаясь по миру. Но отец был адвокатом и хотел, чтобы я следовал по его стопам. Когда он заболел, мне пришлось заняться юриспруденцией.
Обещания, данные больным или умирающим родителям, трудно не выполнить. Улыбнувшись, Ясинта спросила:
— А что случилось с вашим другом? Предполагаю, что он стал бухгалтером.
Тогда она вспомнила, что Жерар рассказывал ей об этом самом лучшем друге.
— Он осуществил свою мечту, — бесстрастно сказал Пол. — Из хулиганистого мальчишки превратился в большого человека, который, однако, бросил все, чтобы выращивать виноград и заниматься виноделием.
