С Аурой, женщиной Пола.
Ясинта сказала:
— А ты когда-нибудь жалел, что послушался отца?
— Нет, мой отец лучше знал, что мне надо. Пол вышел из тени беседки, и она еще раз поразилась его благородной мужской красоте. Сияющее золото его волос, загорелая кожа. Красивая фигура с широкими плечами и стройными длинными ногами. Мускулистые руки. Пол был сильной, властной личностью. В нем жила несгибаемая сила — неукротимая смесь ума, властности и сосредоточенности.
— Тебе подходит эта профессия, — сказала она взволнованно.
— Очень.
Когда он подошел к ней, Ясинта отступила на шаг. И хотя она яростно сосредоточилась на том, чтобы только не оступиться, чувство равновесия в очередной раз подвело ее. Конечно, падения можно было избежать, но Пол все-таки схватил ее за руку.
— Осторожно. Даже если рыбки тебе так нравятся, не стоит к ним присоединяться.
— Да, не стоит, — проговорила она. От его прикосновения у нее перехватило дыхание. — Я сегодня уже достаточно поплавала.
— И мне кажется, тебе понравилось.
— Да, очень.
Когда Дин осматривал ее ногу, Ясинта ничего не чувствовала. А мимолетное касание руки Пола заставляло ее дрожать.
— Как твоя нога? — спросил Пол уже в комнате.
— Что?
— Твоя нога, — терпеливо повторил он, будто разговаривал с ребенком. — Ты поранилась на пляже.
— Нет, — ответила Ясинта. — По-моему, я просто наступила на ракушку. Ничего страшного.
— Хорошо. Дин беспокоился, что на пляже оказалось стекло. Но оно бы непременно поранило тебя. Ты уверена, что в ранке не застрял какой-нибудь осколок?
— Совершенно уверена, — ответила она твердо.
— Хорошо, присаживайся, а я принесу что-нибудь выпить.
Он выбрал охлажденное белое вино, но не пытался предложить девушке выпить с ним, а просто передал ей лайм с содовой.
Впрочем, это вполне вписывалось в его обычное поведение, подумала она, принимая холодный стакан.
— Ты хорошо провел время в Окленде?
— Вообще-то, я летал в Америку. — Он улыбнулся ее изумлению. — В Лос-Анджелес.
— Я и не знала, что адвокаты разъезжают по всему миру.
— Мы бываем везде, где понадобимся. Пришлось организовать встречу с американскими юристами, чтобы уладить дела одной киностудии. — Он немного рассказал ей об этом деле. Разумеется, без упоминания имен и конкретных названий.
— Ты часто имеешь дело с продюсерами? — спросила Ясинта.
— Довольно часто. Новая Зеландия становится популярной среди зарубежных телевизионных и кинокомпаний. А там, где замешаны большие деньги, всегда есть люди, готовые защищать свои интересы.
— Звучит очень солидно. — Ясинта выглянула в открытое окно. Синеватый вечерний свет разлился по округе, и только последние лучи солнца изредка падали на траву, окрашивая ее в невероятный оранжевый цвет. В Ясинте начала пробуждаться сентиментальная грусть, которую иногда навевает уходящий день. Она почти физически ощущала мирное течение времени, которое иногда давало знать о себе, как легкое прикосновение ветерка к обнаженной коже.
— Не хочешь пойти со мной на вечеринку через пару дней? — нарушил молчание Пол. — Она организуется для раскрутки телесериала, который будет здесь сниматься.
— Ой, нет… спасибо, — сказала она после некоторого колебания. — Заманчиво, но…
Одна бровь Пола приподнялась, и он безмятежно осведомился:
— Но что?
Ясинта решила, что в данном случае ей поможет только правда.
— У меня нет подходящей одежды, — сказала она потухшим голосом. — И нет денег на новое платье.
— Прости, что заговорил об этом. — Он перевел взгляд на бокал, в котором покачивалась холодная золотистая жидкость.
Если он только предложит купить мне платье, подумала она яростно, если только предложит… я… тогда…
Но он только проговорил:
— Это было очень глупо с моей стороны. Она не стала этого отрицать. Действительно глупо, хотя и совсем не удивительно. Столь богатому человеку могло и не прийти в голову, что у нее нет денег на платье для коктейля. Гордость заставила ее расправить плечи. Бедности не стоит стыдиться. Поставив стакан на столик, Ясинта пояснила:
— Я не могу позволить себе тратить наследство моей матери на платья, которые никогда больше не надену.
— А разве так важно, во что ты одета? — проговорил он с ленцой. Она фыркнула.
— Не многие люди чувствуют себя уютно в убогой одежде, — ответила Ясинта.
— Конечно, ты права. Мне жаль, что ты не сможешь пойти со мной. Думаю, тебе бы там понравилось.
И Пол заговорил о приближающихся выборах. Ясинта постаралась забыть недавний конфуз, наслаждаясь разговором. Пол был интересным собеседником. Идиллия продолжалась до тех пор, пока Фран не открыла дверь и не позвала их:
— Ужин готов.
Но, следуя в столовую, Ясинта поняла, что никогда в жизни не забудет, что Пол Макальпин однажды пригласил ее пойти с ним на вечеринку.
После ужина, так и не почувствовав вкуса ароматных блюд, Ясинта вернулась в спальню и приступила к работе. Меньше всего ей хотелось, чтобы Пол счел себя обязанным ее развлекать. Хотя было очень заманчиво остаться и поговорить с ним еще, слушая его ровный голос, и глядеть в это надменное, красивое лицо.
Она задернула шторы, чтобы на свет не налетели комары, и села перед компьютером. Ее преследовали мысли, не имевшие ничего общего с книгой.
Ясинта встряхнула головой, избавляясь от навязчивого наваждения, выключила компьютер и стала готовиться ко сну. Потушив свет, девушка раздвинула занавески, чтобы впустить в комнату соленый морской воздух.
Может быть, потому, что рано легла спать, Ясинта проснулась задолго до рассвета. Некоторое время она ворочалась, пытаясь выбросить из головы те же мысли, что не давали ей покоя вчера вечером, но сон упорно не приходил. Задернув шторы, она села за работу.
Прошел час или полтора. Вдруг тихий стук в дверь заставил ее вздрогнуть.
— Минутку, — отозвалась она, натягивая халат.
Пол, одетый в рубашку и брюки, стоял в дверях.
— С тобой все в порядке? — спросил он, оглядывая ее лицо неспешно и обстоятельно. Она кивнула.
— Да, нормально. Я просто не могла заснуть и вздумала поработать. Я чем-то тебя побеспокоила?
— Нет. Я тоже не мог заснуть и вышел прогуляться. Увидел, что в твоей комнате горит свет. И решил, что лучше проверить, в чем дело.
— Спасибо за заботу. — Она немного поколебалась, а потом закончила:
— Доброй ночи.
— Я хотел заварить чай, — сказал он. — Хочешь? Или лучше какао?
