многозначительную паузу. — Определенно не французским.
Стефан сжал кулаки. Иностранцы. Уж не связаны ли как-то с Софьей?
Нужно выяснить. А сделать это можно только одним способом.
— Пусть Бенджамин сходит в деревню и разыщет там этих чужаков. Хотелось бы знать, где они остановились.
Гудсон кивнул и, поворачиваясь, мельком взглянул на дверь.
— Что с мисс Софьей?
— Ею я займусь сам. Слуга неодобрительно нахмурился:
— Как пожелаете, сэр.
Глава 5
Прошло два дня. Софья и Брианна неспешно прогуливались по парку.
Покойная герцогиня имела все основания гордиться этим чудесным воплощением ее идей.
Главный проход был вымощен светло-розовым камнем. Расположенные по обе стороны от него фонтаны украшали статуи сирен. В конце дорожки располагался окруженный мраморными скамьями пруд, в центре которого возвышалась большая позолоченная статуя Аполлона в компании изрыгающих воду львов.
Дорожки поменьше вели к цветочным клумбам, обсаженным аккуратно подстриженными кустами, а за прудом находился симпатичный грот, позволявший полюбоваться окружающим пейзажем.
Послеполуденное солнце пригревало, и Софья с удовольствием ощущала, как расслабляются напрягшиеся члены.
Последние дни оказались, мягко говоря, нелегкими.
Она, конечно, понимала, что Стефану приходится содержать немалый штат прислуги, но и представить не могла, что ее окажется так много. Горничные, камеристки, пажи, лакеи, экономка, дворецкий… Куда бы ни направилась Софья, ей нигде не удавалось остаться в одиночестве.
И даже посреди ночи, когда она предприняла попытку пробраться в спальню герцогини, в коридоре вдруг появился одетый по полной форме слуга, единственная обязанность которого заключалась, похоже, в том, чтобы приглядывать за свечами.
Наверное, с таким же успехом она могла бы попытаться украсть драгоценности короны.
В довершение всего ей приходилось проводить немало времени в обществе герцога.
Держался он неизменно вежливо и даже любезно. Да и как иначе, если рядом постоянно находилась Брианна? Но она непрестанно ощущала на себе его тяжелый взгляд, в котором недоверие смешивалось с откровенным вожделением.
Запутавшись в мыслях, Софья не заметила, как остановилась, и вздрогнула, когда Брианна коснулась ее руки.
— И как?
Повернув голову, она увидела, что спутница, вероятно объяснив ее задумчивость впечатлением от красот местного ландшафта, выжидающе на нее смотрит.
— Чудесно, как вы и обещали, — сказала Софья, радуясь возможности отвлечься от беспокойных дум. — Так напоминает дом…
Брианна улыбнулась. Волосы ее под солнцем вспыхнули веселым пламенем. Будь Софья завистлива, она, наверное, возненавидела бы эту изящную, миловидную женщину со слегка раскосыми зелеными глазами и идеальными чертами тонкого лица. Даже в простеньком утреннем платье из французского шелка она, казалось, лучилась мягкой женственной красотой. Софья, выглядевшая мило в полосатом розовом платье с атласными цветочками по кайме, понимала, что особенная, драматическая привлекательность Брианны — это редкий дар природы и она сама им обделена.
Чуждая, к счастью, зависти, она легко позволила себе подпасть под безыскусное очарование Брианны.
— Да, герцогиня требовала, чтобы этот парк напоминал ей о том, который она знала еще девочкой в Петербурге. Она всей душой любила Мидоуленд, но никогда не забывала Россию. Несомненно, именно поэтому Эдмонд по достижении совершеннолетия и предложил свои услуги вашему императору.
— Нынешний герцог симпатий брата к России, кажется, не разделяет, — заметила Софья.
— Вы правы, — легко согласилась Брианна. — Стефан — истый англичанин. На первом месте для него интересы поместья и короны. На нем лежит большая ответственность за людей, которые от него зависят.
— Я заметила, — сухо сказала Софья, думая о заполнявших дом неприветливых слугах.
— Стефан — прекрасный герцог. Такой же, каким был его отец.
Подозревая, что Брианна знает и видит намного больше, чем может показаться со стороны, Софья остановилась у ближайшего розового куста.
— Какая прелесть. А вы хорошо знали покойного герцога?
— Да. — Брианна со вздохом опустилась на скамейку. — Когда герцог с герцогиней умерли, я была в Лондоне, но еще в детстве проводила здесь много времени. Мои родители… скажем так, для семейной жизни они предназначены не были, а уж для выполнения родительских обязанностей тем более. Утешение и радость я находила только в Мидоуленде, где меня всегда принимали благожелательно и тепло, как свою. — Она оглянулась на особняк. — Этот дом был местом радости и любви.
Софья кивнула. Она и сама ощущала то счастье, которое как будто впитали старинные камни Мидоуленда и которое только ждало подходящего момента, чтобы снова наполнить здешний воздух.
— Вы предполагали тогда, что выйдете замуж за Эдмонда?
— Боже мой, конечно нет. — Брианна звонко рассмеялась. — Эдмонд пугал меня. Мне гораздо ближе был Стефан.
Странно, но Софья ощутила острый укол ревности. Разумеется, она понимала, что Брианна всем сердцем предана лорду Саммервилю, но видела и то, что Стефан занимал и занимает в ее душе особое место.
— Понимаю.
— Он был мне как брат, — продолжала Брианна с какой-то особенной, как показалось Софье, теплотой. — Теперь он мой настоящий брат. Я очень этому рада.
Софья погладила бархатистый лепесток.
— Я, разумеется, не так хорошо знакома с братьями, но должна признаться, что герцог… — она помолчала, подыскивая подходящее слово, — пугает меня больше, чем ваш муж.
— Вы очень проницательны.
Повернувшись, Софья наткнулась на удивленный взгляд Брианны.
— Почему вы это сказали?
— Многие видят спокойные манеры Стефана, его неприятие глупости света, но не замечают за внешним спокойствием и самообладанием огромного ума и железной воли. — Брианна помолчала, потом добавила: — Я бы не хотела перейти ему дорогу.
Софья невольно поежилась.
— Я тоже.
— Но при всем этом Стефан — человек необычайно преданный и готов на все, чтобы защитить тех, кого любит.
Софья снова отвернулась к розовому кусту. Этот человек, герцог Хантли, будоражил ее воображение, волновал и беспокоил, а интерес к нему разгорался все сильнее.
— Удивительно, что он еще не женат.
— Не забывайте, что Стефан и Эдмонд воспитывались в особенной семье, что их родители искренне и глубоко любили друг друга. Такие же отношения они хотят видеть и в своих семьях.
Софья едва сдержала вздох разочарования. Как же глупо. Разумеется, такой джентльмен, как Стефан, выберет в супруги женщину, которую сможет любить безоговорочно, безусловно. Женщину, наделенную в
