равной степени красотой, благородством и очарованием. Женщину твердых моральных устоев, которой сможет доверять всегда и в любых обстоятельствах.
Она поспешила отогнать опасные мысли. Следующая герцогиня Хантли не ее забота.
— Эдмонд уж наверняка нашел то, что искал, — пробормотала она.
— Да. У Стефана с этим может быть не так просто, — усмехнулась Брианна. — Конечно, и у нас с Эдмондом были трудности, но ведь Стефан так поглощен своими обязанностями. Думаю, в глубине души он боится, что так или иначе подведет отца. Смешно, конечно, но…
— Но он чувствует бремя ответственности? — закончила за нее Софья.
— Да, слишком остро. Стефан просто не дает себе возможности познакомиться с женщиной, которая смогла бы завоевать его сердце. Я даже беспокоюсь за него.
Софья пожала плечами:
— Он еще молод.
— И необыкновенно хорош собой, — добавила Брианна. Как будто Софье требовалось это напоминание. Как будто она могла забыть неодолимую силу его притягательности. — Какая несправедливость, что двум мужчинам досталось столько красоты. В их присутствии я чувствую себя такой… простушкой.
— Прекрасно вас понимаю, — хмыкнула Софья.
— Может быть, — задумчиво кивнула Брианна.
Софья напряглась. Похоже, ее спутница слишком хорошо представляла, каково приходится той, на кого обратил свое внимание герцог Хантли.
Решительно расправив плечи, она напомнила себе, что приехала в Англию с определенной целью, а не для того, чтобы предаваться мечтам о Стефане.
— Вы хорошо знали герцогиню? — как бы между прочим поинтересовалась Софья.
— Герцогиня всегда была очень добра ко мне.
— Как и к моей матери. Они были большими подругами. Уехав из России в Англию, она поначалу чувствовала себя очень одинокой, и они долго переписывались. — Софья искоса взглянула на Брианну. — Вам не попадались их письма?
— Письма? Нет, не припоминаю. — Брианна нахмурилась. — Подождите… О, конечно.
— Да?
— Помню, я как-то спросила Эдмонда, почему они со Стефаном так не любили своего кузена Говарда Саммервиля. — Она состроила гримасу. — Говард жил недалеко отсюда, мы иногда встречались, и я знала, что он зануда и ябеда, но они просто на дух его не переносили. Мне казалось, что это уже чересчур.
Софья вымученно улыбнулась, не понимая, какое отношение имеет Говард Саммервиль к письмам ее матери.
— И что сказал Эдмонд?
— Сказал, что Говард постоянно клянчил у них деньги и что несколько раз они ловили его на том, что он крал вещи из Мидоуленда, чтобы продавать их в Лондоне.
— Мой бог! Какой ужас.
— Обычно он крал какие-то небольшие предметы, табакерки или статуэтки, но однажды Стефан застал кузена в комнате герцогини, где тот рассовывал по карманам старые письма.
— Письма? — Софья так сжала цветок, что розовые лепестки посыпались на дорожку. Неужели Говард Саммервиль прочитал письма? Если так, то не он ли шантажировал ее мать? — Вы уверены?
— По крайней мере, так сказал Эдмонд. А что?
— Странно, что кому-то понадобились старые письма.
— Говарду здорово за них досталось, — рассмеялась Брианна. — Стефан разбил ему нос и сломал три ребра. Эдмонд едва оттащил брата.
Софья замерла.
— Понятно.
— Я не хочу сказать, что Стефан склонен к насилию, но память о родителях очень ему дорога.
Страх, не отпускавший ее несколько последних дней, точно стальным кольцом сжал сердце.
Конечно, Стефан не поднял бы на нее руку, если бы узнал, что она ищет. В конце концов, он джентльмен и воспитан в соответствующем духе. Но он возненавидел бы ее.
И имел бы на то полное право.
— Его можно понять, — прошептала она.
— Кузена Стефан так и не простил, — продолжала Брианна, не замечая, какое впечатление произвел ее рассказ на Софью.
Итак, письма хранились в спальне герцогини. Но какие письма? Те ли, которые она искала?
Софья вздрогнула — из-за куста вдруг выскочил и запрыгал перед ней огромный пес.
Она испуганно вскрикнула, а Брианна рассмеялась:
— Не бойтесь. Пак никого не обижает. Верно, дружок?
— Пак? Его зовут Пак?
— Вообще-то Пак Второй, — ответил знакомый голос, и Софья повернулась. Из-за фонтана вышел Стефан.
— Вы сегодня рано вернулись. — Брианна поднялась со скамейки и с улыбкой шагнула навстречу деверю. — Мы ждали вас только к обеду.
— Трудно заниматься очисткой сточных канав, когда под твоей крышей гостят две такие красавицы, — усмехнулся герцог, не отводя глаз от одной из них.
— Он имеет в виду вас, Софья, — рассмеялась Брианна. — Стефан столько раз забывал о своих обещаниях заглянуть на чай в Хиллсайд, что я уже перестала обижаться.
— Если я не приходил, то только из-за вашего ревнивца-мужа. С ним даже ваш бисквит в рот не лезет.
— Вы отъявленный лгун, а мне пора немного отдохнуть. — Брианна с явным удовлетворением перевела взгляд со Стефана на Софью. — Жуткое неудобство, постоянно хочется прилечь.
С опозданием вспомнив о манерах, герцог взял руку невестки и склонился над ней в поцелуе.
— Чудесное неудобство.
— Да.
— Если что-то понадобится, не стесняйтесь и сразу же зовите.
— Сейчас мне ничего не нужно, только бы вытянуть ноги. Увидимся за обедом.
Глядя Брианне вслед, Софья вдруг поняла, что осталась с герцогом наедине. Сердце беспокойно затрепетало. В последнее время она делала все возможное, чтобы избежать именно такой ситуации.
— Я, пожалуй…
Договорить она не успела — Стефан быстро шагнул к ней и схватил за руки.
— Нет.
Он не мог оторвать глаз от этого лица. Лица, что преследовало его повсюду, что вторгалось даже в сны. Эти чистые, невинные синие глаза. Эти тонкие черты. Этот упрямый подбородок.
Эти роскошные губы, казалось умолявшие о поцелуе.
Господи. Как же он устал. Устал ждать, когда она объяснит истинную цель своего приезда в Англию и настойчивого стремления в Мидоуленд. Устал играть роль радушного хозяина.
Он хотел владеть ею. И к дьяволу все остальное.
Словно ощутив повисшее в воздухе напряжение, Софья облизала высохшие вдруг губы и опустила потемневшие от нарастающего желания глаза. Скрыть то, что переполняло ее, было уже невозможно.
— Нет? Вы о чем?
— Вы ведь хотели сказать, что вам нужно позаботиться о Брианне, укрыть бедняжку пледом или принести ей воды. Или, может быть, вам внезапно потребовалось переодеться. В последние дни вы избегали меня под любым предлогом.
Его насмешливый тон задел ее.
— Если вы так уверены, что я избегаю вас, то зачем настаивать, чтобы я осталась? Не странно ли?
Он сжал пальцы на ее запястье и, повернувшись, потащил за собой по дорожке.
