– Не волнуйся, я не собираюсь набрасываться на тебя, как дикий зверь, – сказал он, – с которым ты меня так лестно сравнила на танцплощадке.
– Спасибо! – она опустила глаза, пытаясь скрыть свои чувства.
– Интересно, что нами руководит при выборе карьеры? – продолжал он задумчиво. – Взять хотя бы Грозвенора… Он зарабатывает миллионы фунтов стерлингов на деньгах, которые принадлежат другим. А ты не отходишь от плиты…
– Продолжай, продолжай, – сказала она. – Давай теперь о тебе. Ты проводишь жизнь на лошади, гоняя мяч по полю и рискуя жизнью каждую минуту… Случай для психиатра!
– А что здесь такого! Поло сегодня – это то же, чем когда-то были сабельные бои. По крайней мере так говорят.
– Отвратительно, – холодно заметила Верити. Люк Гарсия, видимо, просто мужлан. – Спишь и видишь, как бы кому-нибудь снести саблей голову? Люк беспечно пожал плечами и усмехнулся.
– К счастью, правила игры не допускают подобного, Верити. Я вырос на южноамериканском ранчо, где разводят лошадей и где поло – это образ жизни. Сколько я себя помню, я все время езжу на лошади. А спортивные игры мне всегда нравились. Поло же прекрасно сочетает в себе и то, и другое. – У Эдварда с поло были, видимо, совсем другие отношения, – медленно произнесла Верити, потягивая бренди.
У нее был очень тяжелый день, а выпавшие сегодня на ее долю переживания оглушили ее.
– Ты так думаешь?
Верити показалось, что во взгляде Люка проскользнуло удивление. Да и откуда было ему знать о том, что привело Эдварда к поло? Люк вообще не производил впечатления человека с сильно развитой интуицией. С другой стороны, мужчины не очень-то откровенны друг с другом. Может, лишь изредка… в момент сильнейших потрясений…
– Для него поло было необходимо, чтобы приобрести определенный вес в обществе. Он был первым, кто в их семье пошел в закрытую привилегированную школу для мальчиков, и профессиональная игра в поло была для него возможностью утвердиться, сравняться, если хочешь, с теми, кто, как ему казалось, смотрел на него свысока.
– Интересная теория… как твоя нога?
Не дожидаясь ответа, он встал и принес из кухни бутылку бренди и, прежде чем она успела возразить, подлил ей и себе. Она сердито за ним наблюдала. Люк вернулся на свое место все с тем же выражением сосредоточенного внимания.
– Нога – прекрасно! Что ты имеешь в виду под «интересной теорией»? Тебе не кажется, что я должна была знать то, чем жил Эдвард? В конце концов, я собиралась выйти за него замуж!
После краткой паузы он сказал:
– Да, собиралась. Но зачем, Верити?
Этот вопрос застал ее врасплох.
– Как это зачем?
– Зачем ты собиралась замуж за Эдварда? Что тебя в нем привлекало? Подобный цинизм сбил ее с толку, и она внимательно обдумала ответ.
– Он был добрый, нежный, надежный…
– Как преданная собака. И это все?
От его язвительного тона краска бросилась ей в лицо. Осторожно поставив свой бокал на стеклянную крышку тростникового столика рядом с софой, она откинула волосы и вызывающе уставилась на спокойное лицо Люка.
– Я вовсе не обязана перед тобой отчитываться, оправдываться или откровенничать!.. – начала она ледяным голосом, но Люк насмешливо покачал головой.
– Ты чего так завелась? Ведь вопрос-то чрезвычайно прост. Если, конечно, тебе нечего скрывать или стыдиться.
– Прекрати, Люк! Я не понимаю, куда ты клонишь, но мы с Эдвардом были очень близки, мы любили друг друга, у нас было много общего, и мы одинаково думали о семейной жизни…
– Что именно?
– Что брак – это навсегда! Брак всегда с тобой, и над ним надо постоянно работать. Для большинства мужчин жена – это только неплохой аксессуар, который потом, по мере необходимости, можно сменить на более совершенную модель. Женщины же хотят чего-то более стабильного, уверенности в завтрашнем дне…
– Не все женщины, Верити.
Он сказал это с каким-то мягким упреком, и она сердито скрестила на груди руки, догадываясь, куда он сейчас нанесет ей удар.
– Ты, видимо, искала тихую заводь, ни к чему не обязывающие отношения, прикрытие для последующих невинных любовных приключений, так ведь? – Что? – кровь отхлынула от лица, но уже в следующую секунду, поняв его холодный намек, она опять побагровела. – Люк, как ты смеешь? Только из-за того, что…
– …что у меня есть основания для подобных допущений? – безжалостно закончил он за нее. – Как жаль, что я не похож на Эдварда, Верити. Добрый, нежный, надежный… и доверчивый?
– Я понимаю, что ты тогда обо мне подумал, – пробормотала она дрожащим от злости и ощущения собственной вины голосом. – Поверь, у меня тогда было какое-то помрачение рассудка… В первый и последний раз в жизни! Я была предана Эдварду до мозга костей! Наш брак обещал быть счастливым. Я всю жизнь была бы ему верна, как и он мне…
