оживленно беседовали. Чтобы отвлечься, я стал рассматривать ту, другую. Она была моложе, с рыжеватыми волосами и светлыми, почти прозрачными серо-зелеными глазами — такими ясными, что напоминали глаза ангелов с полотен иконописцев. Слишком большой рот царевны-лягушки, тонкий нос, острый подбородок. В общем, все не очень пропорциональное, но довольно милое.
«Царевна-лягушка» была в обычных синих джинсах и темном свитере. Единственная деталь, привлекавшая внимание, — браслеты на запястье, они мелодично позвякивали при малейшем движении, словно китайские подвески на ветру. В ауре Лизы девушка показалась мне такой же прекрасной, почти красавицей. Впрочем, меня это не волновало.
К их столу подошел официант, Лиза положила в кожаный переплет купюру, и обе встали. Прошли мимо меня.
Я выждал несколько секунд, поднялся и пошел за ними.
Возле гардероба спрятался, переждал, пока они оденутся…
Вышел вслед за ними. На улице Лиза села в машину, махнула рукой спутнице и… все. Я остался стоять на обочине, смотрел, как черный «опель» завернул за угол…
А потом пошел за «царевной-лягушкой». Не знаю почему… Тогда я об этом не думал. «Царевна- лягушка» показалась мне единственной ниточкой, способной привести к клубку неосуществленных надежд.
У девушки была странная походка — слишком стремительная, и это придавало ей шарм. Сумочка на длинной цепочке раскачивалась, как маятник. Постепенно и я втянулся в этот ритм и уже не следил, куда мы идем, — просто шел за ней, стараясь попасть в такт ее шагов.
…Она шла.
Я шагал за ней.
Я догонял ее, но она не убегала.
Она просто еще не знала о моем существовании. Если бы знала, села бы в первую попавшуюся маршрутку и уехала.
И я бы никогда не догнал ее…
Но мы шли — затылок в затылок, и меня уже охватил охотничий азарт. Что я делал в подобных случаях лет десять назад? Я порылся в карманах, нашел там связку ключей от квартиры и офиса и… швырнул ей под ноги. Она вздрогнула от неожиданности, растерянно посмотрела вниз. Я успел нагнуться раньше:
— Девушка, это вы выронили ключи? — И протянул ей связку.
— Спасибо. Извините. — Она быстрым движением схватила ключи с моей ладони, они мгновенно исчезли в кармане ее куртки. Быстрый взгляд строгих зеленоватых глаз… Разворот на сто восемьдесят. И вновь перед моими глазами запрыгали ее рыжие кудряшки. Вот это да! Что же дальше?
Я растерянно смотрел ей вслед. У перекрестка ее походка замедлилась, а еще через пару шагов она остановилась. Открыла сумочку, встряхнула ее. Похлопала себя по карману, достала ключи…
Девушка стояла ко мне спиной, но я понимал, что она внимательно рассматривает связку. Затем она стала озабоченно оглядываться по сторонам. Увидела меня, начала медленно приближаться.
В ее глазах отображались самые разнообразные эмоции. Когда она поравнялась со мной, ее лицо наконец-то приобрело верное выражение: оно улыбалось.
— Это вы нарочно? — спросила девушка и протянула мне ключи.
— Да, — не стал отрицать я.
— И что это означает?
Я пожал плечами. «Царевна-лягушка» улыбалась, в ее глазах прыгали солнечные зайчики, хотя на улице было пасмурно. Но я мог бы дать голову на отсечение, что зеленоватая радужная оболочка ее глаз поблескивала, как стеклышко в лесном ручье.
— Я хочу пригласить вас на чашку кофе.
— Я только что пообедала, — просто сказала она. — И кофе пила…
— Что же мне делать? — Я изобразил отчаяние.
— Я не знаю. А что вы обычно делаете в таких случаях?
— То есть?..
— Ну вы же — большой выдумщик. Должен же быть еще какой-то вариант!
— Конечно! — спохватился я. — Еще есть чай, мороженое, кино, цирк, боулинг, бильярд…
— Я выбираю бильярд! — воскликнула она.
— Отлично. — Я взял ее за руку, а свободной проголосовал проезжающему мимо такси.
Едва мы уселись на заднее сиденье, как дождь забарабанил в лобовое стекло. Она засмеялась и пожала мою руку:
— Да вы меня просто спасли!
Она была откровенна и непосредственна, как веселый щенок.
Я видел ее насквозь. Она была цельная и настоящая, будто… яблоко, переполненное жизненными соками и круглой детской радостью. А еще я подумал, что Лиза навсегда останется для меня сотканной из молекул-знаков и никогда не станет чем-то более весомым, чем капля воды, отблеск огня или запах листвы…
Я повез свою новую знакомую в клуб, где кроме обычного ресторана был зал с бильярдными столами. Я наблюдал, как азартно она играет, как неуемно прыгает вокруг стола, как смешно высовывает кончик языка, когда целится в шар. Через пару часов даже я устал, а она все не унималась, пока не научилась забивать шары в лузу. Тогда я предложил ей поужинать. Я знал, что в этом ресторане готовят потрясающий стейк по-ирландски, и заказал две порции с овощами. Все было так, будто мы знакомы очень давно. Это немного беспокоило меня, но она держалась совершенно естественно — не кокетничала, вела себя ровно, по-дружески. А когда принесли стейк, активно принялась за дело. Мне было приятно смотреть, как она ест — с аппетитом, с выражением неподдельного блаженства на лице. Мы пили вино. И я вдруг отметил, что мы очень мало говорили друг с другом, удивился тому, что это совсем не мешает нам. А еще — мы так и не познакомились, не назвали своих имен, будто это не имело никакого значения! И мне это тоже нравилось, казалось необычным. В конце концов, какая разница? Прекрасный вечер, мягкий свет, зеленый бархат скатертей, чудесная безымянная девушка напротив… Необременительное общение без обсуждения дальнейших действий. Я узнал, что она учится «на художника», хорошо рисует, любит шоколад. Она все больше нравилась мне. Вопрос о ее спутнице я отложил на потом, сейчас это было бы не к месту.
В конце вечера я уже понимал, что мне не стоит использовать эту девушку, нужно идти к Тенецкой другим путем.
Когда я довел ее до подъезда, произошло самое удивительное. Она сама потянулась ко мне и поцеловала в щеку…
— Спасибо. Мне было очень хорошо. Когда у меня под ногами зазвенели твои ключи, я подумала — ты только не смейся! — что это звон небесный… — Она немного помолчала, а потом решительно произнесла совершенно неожиданное: — Если бы ты на мне женился, я бы почувствовала себя самой счастливой на свете!
Странно, но эти простые слова навели меня на мысль — а почему бы и нет?.. Чего еще я жду от жизни? Для чего работаю, сочиняю всю эту телемуть? Кому я нужен? И, в конце концов, если этому всему когда-нибудь суждено закончиться, весело ли мне будет смотреть на одинокие стены своего дома? И еще: ни одна из женщин не говорила со мной вот так — все ждали инициативы от меня, капризничали, кокетничали, требовали, иногда — угрожали. Тоска…
— Ты не подумай, что я кретинка, — продолжала она, — я просто ЗНАЮ, что так должно быть. А откуда знаю — не знаю… — Она улыбнулась. — Со мной такое бывает. Вот, к примеру, я знаю, что у тебя в карманах две зажигалки и… — она задумалась, внимательно глядя мне в глаза, — и носовой платок — вчерашний, с табачными крошками…
Я, словно зачарованный, порылся в карманах. Одна фирменная зажигалка была в джинсах, это я знал наверняка. Из внутреннего же кармана пиджака извлек еще одну — старую-престарую, поломанную. О платке нечего было и говорить. Все было так, как она сказала.
— Вот видишь! — обрадовалась она.
