— Конечно.
— Тогда поторопись отправить их быстрее. И отправляй на второе дело, о котором мы говорили, своих берсерков. Следует совмещать одно с другим. Мало ли, что-то не получится. Необходимо подстраховаться. Распорядись побыстрее, человека пошли с приказом и возвращайся. Обдумаем ситуацию вместе.
— Иду. Но я еще кое-что придумал, — Одноглазый криво улыбнулся.
— Что?
— Если мальчишка все же доберется до дома и смерть Ансгара свяжут с моим именем, я буду чувствовать себя на собрании неуютно. Все-таки я человек совестливый. Если бы убить его на поединке, тогда другое дело. Но в собственном доме — это уже дело разбойников. Вот я и думаю, пусть на дварфов падет вся вина. Сделать такое не сложно. И даже нескольких женщин-дварфов оставить там же. Пусть это будет подтверждением. Они, дескать, не знали о возвращении хозяина, считали его погибшим и решили ограбить поместье. Создать подходящий антураж не трудно.
— Да, это ты придумал хорошо, — согласился колдун. — Спеши. Время не ждет. Каждый час дорог как никогда.
Торольф, не сообразив, что его выпроваживают из комнаты, заспешил, на ходу обдумывая тонкости грязного дела. Он умел придумывать такие тонкости, как и сами грязные дела. А не уважающие никакие законы берсерки будут ему лучшими помощниками.
А Гунналуг тем временем повернулся к молодому ярлу.
— Этельверд, у тебя задание будет не простым. Даже, я сказал бы, весьма тонким. Но я на тебя надеюсь.
— Я готов.
— Ты знаешь тот большой фьорд, где все драккары останавливаются на ночь перед последним днем плавания в Ослофьорд?
— С полуденной стороны?
— Да.
— Конечно, знаю. Сам там много раз останавливался.
— За сколько сумеешь туда добраться?
— К вечеру буду там…
— Тогда слушай меня внимательно, но потом не слушай, что я буду говорить тебе при ярле Торольфе, если он еще застанет тебя здесь. Задача у тебя особая. В данном случае ты должен помочь в первую очередь своему Дому, а не соседу. Но воспользовавшись при этом силами соседа. Хорошо понимаешь, о чем я говорю?
— Конечно. Я сделаю, что ты скажешь…
— Ты запрешь выход из фьорда своими шестью драккарами и поставишь славянам условия, на которые у них не будет причин не согласиться. Получишь с них то, что нужно, и сразу отправишь это ко мне в башню. Я буду ждать твоего возвращения в своей башне. В бой со славянами лучше не вступать и не рисковать грузом. Пусть Торольф расправляется с Ансгаром с помощью дварфов…
— Я понял. Что за груз я должен буду привезти?
— Маленького человечка. Вот такого роста… — Гунналуг показал.
— Ребенок?
— Обычно дети такого роста еще не носят большие бороды и не бывают такими волосатыми. Это взрослый человечек. Зовут его Извеча. Уродец такой… Но получить его требуется обязательно вместе с его мешком…
— Я понял…
— И сразу, под парусом и под веслами, в максимальном темпе, в путь — потом гнать лошадей… Груз ко мне в башню. Если что-то случится с самим Извечей — это не самая большая беда. Главное, его мешок.
— Я понял.
— Иди…
Как раз вернулся Торольф и посторонился, чтобы пропустить торопящегося молодого ярла в дверной проем.
— Я отдал распоряжения, — сказал Одноглазый.
— Хорошо.
— Только не пойму, почему ты не воспользуешься своими магическими силами и посылаешь войско. Разве не можешь вызвать хорошую бурю?..
Колдун вздохнул и прошептал, жалуясь:
— Потому что магических сил не осталось. Я никак не могу подпитаться. Я уже почти никто. Я простой человек, как ты. Мне мешает кто-то, кто все мои силы забрал. Только ты, Торольф, никому об этом не говори. На собрании бондов я буду выглядеть хорошо, и меня будут бояться. Только одним их страхом я смогу тебе помочь…
Глава 6
В Саамский залив ладьи вышли при встречно-боковом ветре, но ветер этот был не настолько сильным, чтобы остановить движение. Лодки даже на веслах шли ходко, и вои время от времени сменяли гребцов, давая тем отдохнуть. Погода была хмурой, солнце выглядывало только изредка на восходе и на закате, но дождя не было, и, кажется, ничто его не предвещало. И такая погода сопутствовала мореплавателям еще пару дней. За эти дни, стараясь сохранить набранную скорость движения, только дважды останавливались у саамских берегов, заранее осмотрев с моря место и убедившись, что ни жильем, ни дымом поблизости не пахнет. Потом, обогнув мыс, за ночь при случайно пойманном попутном ветре пересекли поперек еще один большой залив, сложное скандинавское имя которого назвал Ансгар, но это имя никто из славян не смог правильно повторить, и потому предпочли его не запоминать, и оказались у свейских берегов. Но, по совету опытного сотника Большаки, к берегу не приближались. И долго шли морем на веслах, и парус в полное отсутствие ветра не ставили, и только дважды останавливали на небольших островах, поднимая переполох среди местных рыбаков, но в контакт, даже дружеский или обычный торгово-обменный, с ними не вступая. А потом опять потянулись долгие дни пасмурной погоды, правда, ветер стал более благосклонным к путешественникам и теперь дул в паруса плотно и устойчиво, и нагоняли упущенное время, в дополнение к ветру, с помощью весел. Даже при том, что время еще позволяло не торопиться и не доводить гребцов до изнеможения, сотник Овсень предпочитал иметь запас времени на случай, если позже случится непредвиденная задержка. И потому приказал почаще подменять гребцов воями. Воям же любая работа была в пользу, чтобы не застоялись. Конечно, время, если говорить откровенно, должно было больше волновать Ансгара, которому требовалось вовремя вернуться, чтобы не пришлось потом отвоевывать свой титул силой. Но и самим славянам задержка тоже казалась рисковой, потому что они не знали, когда разбойники сумеют продать своих пленников, и боялись опоздать. Ловить в море суда работорговцев — занятие не слишком верное и не менее опасное, чем путешествие в урманские земли во главе с урманским конунгом. Но опасность была не только в конце путешествия. Она могла подойти вплотную в любой момент длительного плавания.
— Самые опасные воды… — на очередной стоянке, совершенной уже на берегу, сказал Большака. — Здесь даны часто гуляют. И эсты — эти разбойники еще худшие, любят представиться друзьями, а потом пускают стрелу в спину за любую мелочь, которую могут украсть. Но у эстов лодки маловаты, чтобы с нами тягаться. Мы их попросту тараном перетопим, и они это понимают. Потому эстов опасаться нужно только на берегу. А на воде опасаться стоит только данов. Однако я сразу вперед переплываю. Они мою ладью знают. Друзья мы старые, много я данов перетопил. Не полезут… Не рискнут…
За следующие несколько дней чьи-то драккары, в разном количестве, четырежды оказывались на курсе четырех ладей, однажды встречных драккаров было даже шесть. Но, рассмотрев ладьи поближе, драккары стремительно отходили в сторону. Должно быть, ладья Большаки была узнаваема и пользовалась
