нежностям. Я тут совсем схожу с ума.
Девушка окинула его задумчивым взглядом. Кен уже брился сам, левой рукой, поэтому на подбородке красовался свежий порез. Тем не менее, справился. Его русые волосы блестели чистотой, свежий цвет лица говорил о постепенном выздоровлении. Но раненое плечо – еще не самое страшное… Интуитивно она чувствовала, что его душа ранена куда более серьезно…
Кен говорил, что ни в ком не нуждается. Желание – удивительная вещь. Человек может жить, не замечая его годами, а оно все копится где-то внутри, пока не окажется, что все твои мысли, все чувства, все твое существо подчинено одному этому желанию. Так и Кен нуждался в женской ласке, сам того не осознавая. Нуждался в женщине сильной, нежной, в такой женщине, как она, Джози.
Снова повернувшись к печи, девушка сказала:
– Извинение принято… Надеюсь, заяц скоро будет готов. Ничто так не возбуждает аппетит, как долгое ожидание вкусного обеда.
Она передала ему столовую посуду и предложила помочь в сервировке. Кен накрыл стол как в ресторане: вилка слева, нож и ложка справа. Видно, кто-то научил его хорошим манерам. Джози внезапно оттаяла и улыбнулась:
– В лесу сегодня было просто чудесно. Не понимаю, чем тебе не нравятся Синие горы. Они замечательны. А ты знаешь, что в погожий ясный день с Наблюдательной горы можно увидеть целых семь штатов?
Кен опустил глаза и посмотрел на спинку стула. Джози набрала в легкие воздуха и вдохновенно продолжила:
– Теннесси называют окруженным штатом. Ты знаешь, почему?
Кен пожал плечом. Ему-то какая разница? Но он уже приготовился слушать одну из ее многочисленных историй.
– Потому, – сказала она, помешивая жаркое, – что его дважды опоясывает Теннесси-Ривер. Об этом мне сообщил Бубба Джонс. Он приехал в Техас, чтобы стать чемпионом по родео. В итоге он не смог совладать с быком на арене, зато заарканил богатую вдовушку из Портленда. Иногда происходят странные вещи, не правда ли?
Кен смотрел прямо перед собой. Он пытался найти хоть капельку смысла в том, что говорила Джози, но у него разболелась голова. Она почему-то всегда рассказывала о людях, которых он не знал, и о вещах, которые не имели с ним ничего общего.
Она поставила на стол кастрюлю и начала разливать бульон. Вдыхая соблазнительный аромат, Кен признался:
– До сих пор не подозревал, что есть еще на свете женщины, которые умеют сами подстрелить дичь и приготовить из нее чудесное жаркое.
Она села в кресло напротив и зачерпнула ложкой бульон.
– Иногда я начинаю понимать, почему некоторые люди становятся вегетарианцами. Они говорят, что не могут, есть мясо живых существ. Однако растения тоже живые. Откуда мы знаем, что у них нет чувств? Однажды я читала, что один дикий народ научился понимать язык растений и говорил с розами, помидорами, огурцами… Хотя мне кажется, мы должны все-таки чем-то питаться, не правда ли?
Ложка Кена застыла на полпути ко рту.
– А что такого? – спросила Джози.
– О! – Кен очнулся и опустил ложку в суп. – Я просто подумал, что ты совсем не похожа на женщину, живущую в горах.
– А какой она должна быть, по-твоему?
Он проглотил кусочек мяса и сказал:
– Я о горцах имею смутное представление. Только по сериалам.
– Ну, я, конечно, не Грэнни и уж совсем не похожа на Элл и Мэй.
– Ты не носишь декольте. – Он прикусил язык. Почему у него это вырвалось?
Она хитро улыбнулась.
– Кажется, кто-то говорил о маленькой груди, а?
Он тихо простонал и бросил взгляд на ее грудь. Да, кто-то говорил… Отведя глаза от темных кружочков, просвечивавших сквозь блузку, Кен откусил еще кусочек мяса. Он старался не думать о том, что мог к ним прикоснуться.
Странно, несколько дней назад девушка совсем не интересовала его. А теперь он съел потрясающее жаркое, даже не почувствовав его вкуса. Желание сводило его с ума.
Больше она не смотрела на него. Только закончив, есть, подняла глаза и встретилась с ним взглядом. Улыбнулась, и у него потемнело в глазах, он едва смог улыбнуться в ответ, потому что больше всего ему хотелось перегнуться через стол и поцеловать ее.
– Достаточно? – спросила она. Чего достаточно? Ах, жаркого…
– Да, вполне. Спасибо.
– В таком случае займемся кое-чем приятным.
Он сглотнул.
– Кое-чем?
– Ты сказал, что сходишь здесь с ума. Физические упражнения пойдут тебе на пользу.
Физические что? Словно молния прошла через его тело. Такого с ним еще не случалось. Это все потому, что она девственница. Эта мысль кружилась в его голове, заставляя думать черт, знает о каких вещах. Он оказался в неловком положении, но решил, что не подаст и вида.
– Ну что же, Кен, давай потанцуем.
– Потанцуем? Ах, вот чего ты хотела… Танцевать…
– А ты что подумал?
Кен вовсе не собирался говорить о том, что он подумал, поэтому лишь заметил:
– Но здесь нет музыки.
Джози тихонько запела. О, Боже, опять она поет!
– Ну, давай же, Кен, – сказала она, вытягивая его на середину комнаты.
– Я не умею, – попытался увильнуть он.
Но Джози не поддавалась. Она положила его здоровую руку себе на плечо, другую – на талию.
– Я пересмотрела все фильмы с участием Фреда Астера и Джинджер Роджерс, так что могу научить танцевать хоть мула.
Она спела несколько строк из вальса Теннесси.
– Джози, я не думаю, что это хорошая идея.
– Не беспокойся, – прошептала она, осторожно придвинувшись ближе. – Я постараюсь не задеть твое плечо. Кстати, как оно?
Она опять начала петь, слегка покачиваясь и показывая ему первый шаг.
– Танцевать не так уж трудно. Все равно, что играть в чехарду или заниматься любовью.
У него перехватило дыхание. Он двигался по комнате и слышал ее голос, уносивший его мысли в заоблачные дали.
– В танце нужно доверять партнеру и чувствовать его движения. Вот так. Чувствуешь?
Кен чувствовал. Еще как чувствовал! И прикосновение ее маленькой груди, и пушистые волосы, и щекочущее шею дыхание, и маленькие пальчики, лежащие в его ладони. И еще кое-что он чувствовал, но… Вряд ли признался бы в этом даже самому себе. Его бросило в жар, но останавливаться он не хотел.
– Скажи мне вот что, Джози…
А та, продолжая напевать, кивнула.
– Мне интересно, почему девушка, которая так чудесно поет и танцует, живет в горах! – спросил он, выделив последнее слово, стараясь быть очень любезным. – Почему такая девушка, как ты, живет там, где она явно несчастлива?
Она заглянула ему в глаза, потом посмотрела сквозь него, словно увидела нечто, что могла видеть только она одна.
– С чего ты взял, что я здесь несчастлива?
– А ты счастлива?
