был спокоен, что без профессоров академия точно не останется.
Бонины артефакты на эльфов впечатления не произвели. Они предпочитали мысленно формировать программы из десяти — пятнадцати магем самостоятельно. Боня столько в уме одновременно держать не мог. Сложные программы, как понял Боня, эльфы тупо зазубривали. Новое же могли сделать только что- нибудь очень простенькое. Как оказалось, в древности были специальные маги-артефакторы, которые больше на боевых и лечебных магемах специализировались, но их работу эльфы представляли только в общих чертах… Кстати, с найденным Боней древним справочником по медицине эльфы были знакомы.
Вновь изобретенные артефакты показались древним грубоватыми, все-таки магемы перед нанесением он уменьшал не так уж и сильно, невооруженным глазом все видно было. Зато эльфы показали ему новое заклинание-программу, используя которую можно было видеть гораздо более мелкие объекты, чем с помощью Бониной линзы.
Впечатление на эльфов произвело только золото, из которого были сделаны артефакты. Боня продемонстрировал процесс производства золота и золотых пластин. С атомной структурой веществ древние знакомы не были, все-таки через линзу атомов не разглядишь, но принцип они быстро уловили. А вот количество потребляемой при этом энергии эльфов расстроило. И взгляды, которые они бросали на Боню, говорили о том, что они считают такое транжирство непростительным разбазариванием драгоценной маны.
Со щитами Боня тоже обломился. Точнее, он заставил эльфов научить его ставить воздушный и водяной щиты, но пользы от этого не было никакой. Фактически и в том и в другом случае вокруг мага создавался мощный воздушный или водяной вихрь. Нападавшего сдувало ветром или смывало водой. Но атаковать самому для Бони с таким щитом было проблематично. Эльфы-то формировали свои сгустки плазмы (или что-то иное) уже за пределами щита, оттуда и бросали «снаряды» в противника, Боня же пользовался артефактами, которые в руках держал. А изнутри прострелить щит было ничуть не легче, чем снаружи.
В общем, Боня придумал, как сделать себе доспех, покрыв свою обычную одежду слоем твердой маны. С маной он мог делать что угодно, не весила она вообще ничего, а пробить ее стрелой или мечом оказалось невозможно. Правда, оставалась проблема сочленения доспехов, покрывать коркой маны себя всего Боне не хотелось, да и двигаться так быстро не получится. В общем, такой метод следовало оставить только на крайний случай. Да и вообще, надо бы доспех не просто на рубашку лепить, а специальную одежду изготовить. Солиднее будет.
Боня продемонстрировал идею эльфам. Те поцокали языками и предложили сделать энергетическую «броню» Бониной парадной формой. При появлении на массовых мероприятиях, когда торопиться никуда не надо, а покушения вполне возможны.
О возможности покушения на себя любимого Боня никогда не задумывался, но согласился, что оно вполне возможно со стороны тех, кому возрождение магии без надобности. Прикинув, сколько таких может оказаться, Боня загрустил. Выходит, до сих пор ему просто везло. Решив не зацикливаться на негативе, Боня представил себя со стороны полностью покрытым слоем твердой маны. Получилась картина «Боня в янтаре».
— Принц Амбера, — хмыкнул Боня, — нет, пожалуй, бог Амбера…
Настроение немного улучшилось, а тут как раз и Света с гаргульями вернулась. Сытая, довольная и сразу потащила Боню в спальный отсек шатра.
— Бонь, ну что ты так с этими эльфами носишься, — заявила она ему, прекращая научные дискуссии. — Сами разберутся. Не маленькие поди, несколько тысяч лет разменяли.
Утром Боня встал, как всегда в последнее время, очень рано. Вернее, он вовсе и не спал: такая потребность у него исчезла уже давно, это случилось по мере возрастания его силы. Поэтому теперь для него понятие «лечь спать» стало эквивалентным «заняться сексом», а после — просто поваляться с подругой за компанию. Тоже приятно. Света дрыхла, восстанавливая силы, а он через какое-то время решил, что думать можно не только в горизонтальном положении. К тому же что-нибудь полезное сделать можно будет.
Вот он и занялся артефактом воздушного щита, совмещенным с плазменным пистолетом. Программа вышла довольно сложной, но, как ни странно, заработала с первого раза и правильно. Боня мысленно похвалил сам себя. Только вот агрегат получился неожиданно неудобным. Боня предусмотрел в нем возможность регулировки внутреннего радиуса воздушного щита, а также расстояния от артефакта, где будет формироваться плазменный шар перед выстрелом. Но оказалось, что воздушный вихрь не умеет быть только полуметровой толщины, а затрагивает столб воздуха на полтора-два метра больше. То есть отодвигать место старта «пули» от «ствола» пришлось как минимум на три метра. Целиться стало неудобно. К тому же сам щит формировался не вокруг Бони, а вокруг артефакта. Приходилось либо увеличивать радиус щита, либо стрелять «от бедра». В общем, установку Боня доделал, регулировки провел, но в том, что станет ею пользоваться, уверен не был. Скорее сделает вместо нее два артефакта: щит и ПП с регулировкой места формирования «пули» по отдельности.
Пока Боня возился с изобретением, совсем рассвело. У харчевни на опушке было так же многолюдно, как и вечером. У Бони даже возникло подозрение, что никто из эльфов спать так и не ложился, включая древних. Его попытка организовать кого-нибудь из местного населения на раскопки сокровищ холма со склепом успеха не имела. Всем было не до того. Можно, конечно, было отправиться кладоискательствовать своими силами, но Боня постеснялся. Все-таки хозяевами недр холма были древние, и просто экспроприировать их собственность он не счел возможным, а поэтому стряс с них обещание составить подробную опись всего уцелевшего и представить ему в будущую академию не позднее чем через полгода.
На сем интерес Бони к эльфийским делам стал угасать, точнее, он почувствовал себя здесь лишним. Эльфы его явно стеснялись и не знали, как себя с ним вести, а он, в свою очередь, не знал, чего от них требовать. Панибратского отношения уж точно не хотел, но и того, чтобы на колени перед ним бухались, не хотел еще больше. Объявлять себя эльфийским правителем Боня не собирался, это ведь не только права, но и куча обязанностей, главная из которых — постараться сделать свой народ счастливым. А эльфийский народ Боня своим не считал, слишком уж у них культура от привычной ему отличалась.
Так что он решил свести все к договорной основе. Эльфы признают его своим деусом (и пусть сами решают, что это для них значит), он их обеспечивает маной для нормального функционирования Великого леса. Древние делятся с ним своими знаниями и достижениями, дают ознакомиться со всеми старинными предметами, которые будут в их распоряжении, и шлют к нему в академию учеников и преподавателей. Кроме того, выделят несколько десятков семей для поселения на острове рядом с академией уже в качестве подданных. Ну и отводок мелорна дадут (а не дадут, так он и сам возьмет).
Боня сообщил об итогах своих размышлений древним, а заодно и всем, кто оказался поблизости. Возражений не было. Маги со всем согласились и даже, как заметил Боня, вздохнули с облегчением. Все- таки наводить в поселке порядок согласно своим понятиям при Боне они не решались. Вдруг ему что- нибудь не понравится? Так и авторитет потерять можно.
Насколько добросовестно они будут выполнять свою часть договора, Боня уверен не был. Как бы не пришлось снова прилетать. Так что Боня решил задержаться на денек-другой, вспомнить свои знания об устройстве радио и переложить их на язык магем.
Магема преобразования маны в электричество в справочнике мумриков была, равно как и магемы сенсоров, срабатывающих при подаче на них электрического сигнала, и формула излучения радиомагнитных волн задаваемой частоты и мощности. А вот магем непосредственного преобразования электросигналов в звук и наоборот Боня не обнаружил. В принципе из имевшихся магем можно было собрать и приемник, и передатчик, но Боня решил не заморачиваться, а создать что-нибудь типа телеграфа.
Схема получилась довольно сложной. Боня использовал «цифровую кодировку» букв, отведя под каждую пять позиций (есть сигнал — нет сигнала). В местном алфавите было всего двадцать семь букв, так что и под знаки препинания место осталось. Но провозился изрядно. Под каждую букву отдельно по кусочку схемы выделял. А сколько возни оказалось с приемником! Точнее, с печатающим устройством… Боня никогда не задумывался, насколько это сложная вещь, причем — чисто механически. Печатающую головку
