смогу вести машину?'
'Судя по твоим ощущениям, Кирилл достаточно далеко. Нужно ехать, а не идти. Не бойся, я буду твоим автопилотом, если ты сосредоточишься на ощущениях, идущих от него, и дашь мне свое тело, я смогу вести, когда ты не сможешь'.
Я только ошарашено кивнула. Поверить в реальность происходящего было сложно, но не поверить и не попробовать, я не могла. Я твердо решила, что сделаю, все, что угодно, вытерплю все, лишь бы спасти Кирилла.
Я села в машину и завела двигатель. Руки слушались плохо.
Мы выехали со двора, и я направила машину в том направлении, куда меня тянуло.
Я прислушивалась к своим ощущениям. Несколько новых ударов, больно, но терпимо, пока не страшно.
На улице было совсем темно, дорога пустая. Я ехала на небольшой скорости, полностью погруженная в свои мысли и чувства.
Я вскрикнула, когда острая боль прожгла локтевой сгиб.
Это всего лишь одна вторая той боли, которая досталась бы ему, успокаивала я себя, всего лишь половина.
Я не знала, сколько длилась эта поездка, но я бы смело назвала ее Дорогой в Ад. Капюшоны не медлили. Такой физической боли я еще не чувствовала никогда в жизни, даже когда горела заживо во время вживания Зверя, даже тогда это были цветочки, легкая прелюдия.
Было ощущение, что у меня раны по всему телу, и из них льется кровь. Я начала нервно оглядывать себя.
'Спокойно, - сказал Зверь. - Да, ты чувствуешь кровь, но это не твои раны, не твоя кровь. Это только чувства, твое тело здорово и в прекрасной физической форме. Ты мне веришь?'
- Верю, - выдохнула я, вцепившись в руль мертвой хваткой. - Чееерт! - я зашипела от новой боли. - Сволочи... Ненавижу...
'Так, хватит, - решил Зверь, - отдай мне контроль, я поведу, еще врежемся куда-нибудь'.
Я глубоко вздохнула, пытаясь расслабиться вопреки боли во всем теле и выпустить Зверя. Уже через несколько секунд, мои руки сами собой, переместились на руле поудобнее, плечи распрямились. Он взял под контроль мое все мое тело ниже шеи.
'Отлично, - прокомментировал Зверь. - Теперь можешь не отвлекаться'.
А я бы как раз отвлеклась и с удовольствием. Боль стала почти невыносимой, я сцепила зубы. Нет, я не сдамся, ни за что не сдамся. Что знал Золотаревский, что видел благодаря своему дару, не это ли, когда просил об одном: верить в себя? Что ж, вера в себя - это все, что мне осталось, и я отчаянно верила всем своим существом.
В этот момент я любила и верила. Зверь сказал, что только наша любовь может спасти Кирилла, только она способна поддерживать эту связь, которая позволяет мне разделить с ним его страдания.
- Звееееерь! - зашипела я через крепко сжатые зубы, когда боль стала практически невыносимой.
'Что?'
- Ни... ни... ничего... Так...
'Прекратить?'
- Нет! - я испугалась, он спросил это очень серьезно. - Ни за что! Все... все нормально.
Ощущение близости усилилось, мы двигались в нужном направлении. Я чувствовала, что он уже где- то недалеко.
- Где мы? - простонала я. Глаза слезились, я уже и видела-то с трудом.
'Черт его знает, - ответил Зверь. - Опять какая-то окраина'.
И вдруг я не выдержала, закричала в голос. Что это? Это было невыносимо.
'Ломают кости', - пояснил Зверь, хотя и не нуждалась в пояснениях, я сосредоточилась только на том, чтобы сделать очередной вздох.
Мое сознание стало ускользать, я поймала себя на том, что плохо понимаю, что происходит вокруг. Нет, так не пойдет, я сильная, я все выдержу!
Я крепче сжала зубы, затрясла головой, пытаясь прийти в себя. Хотелось кричать и валяться по земле, я уже толком не чувствовала ни рук, ни ног, сплошная боль по всему телу. Мне казалось, я даже чувствую настоящий запах крови.
Машина остановилась за одним из темных зданий. Зверь вернул мне контроль над моим телом полностью.
Я часто моргала, пытаясь сфокусировать взгляд на окружающих строениях.
- Что это?
'Какой-то завод. Кажется, заброшенный', - отозвался Зверь.
В нашем городе действительно был консервный завод, который разорился и был закрыт несколько лет назад. Потом начались судебные тяжбы за территорию, и неизвестно, чем они закончились, и закончились ли вообще.
- Я поняла, где мы, - сказала я.
'Хорошо. Чувствуешь? Он совсем рядом'.
- Чувствую... Ааа, - я прикусила себе губу до крови, сознание снова начало меркнуть. - Я больше... не могу....
'Я могу прервать связь по одному твоему слову, - напомнил Зверь. - Пока связь крепкая, но только скажи'.
- Нет, - снова задохнулась, потом закашлялась. - Я... выдержу.
'Твои силы на исходе'.
- Его тоже!
'О да'.
- Я его не брошу. Ни за что!
'Сейчас нам остается только ждать, пока Капюшоны уберутся отсюда'.
- Я дождусь, - я силой воли заставляла себя сохранять сознание. - Дождусь...
'Знаешь, мне кажется, ты его очень разозлила, он злоупотребляет даже для садиста'.
- Зна..ю... - по моему лицу градом катился пот, ногти впились в ладони.
Я не сдамся, я выдержу. Я его не брошу.
'Он умирает', - вдруг жестко сказал Зверь.
Я снова задохнулась.
- Нет, - прорычала я, - он не умирает!
Я напряглась, пытаясь вобрать в себя как можно больше чужой боли.
'Ты что делаешь?!' - испугался Зверь.
- Он не умрет! Вот, что я делаю!
'Дура, твое сердце не выдержит!'
'Выдержит', - я отвечала уже мысленно, говорить сил не осталось.
'Изольда, я сейчас разорву контакт', - предупредил Зверь.
'Черта с два, ты так со мной не поступишь'.
'Ты умрешь'.
'Не умру. Я сильная. Я все выдержу'.
Зверь на некоторое время замолчал. Я сосредоточилась на своем маленьком аду, на океане боли. Владимир Петрович верил, что все будет хорошо, если я буду достаточно сильной, он видел, он знал, а значит, так и будет.
'Уходят', - сказал Зверь.
Я вскинула голову. Мы стояли в тени, моя машина была темно-синей, поэтому люди, вышедшие из здания неподалеку от нас, в мою сторону даже не взглянули.
'Включай блокировку! - заорал Зверь. - У него дар Кирилла!'
Если бы меня спросили, как я это сделала, я не смогла бы ответить, я и сама не знала. Моя вера и моя любовь сделали это за меня. Несмотря на всю боль, терзавшую меня, блок чувств послушно включился.
