вовремя расслабиться и взять себя в руки. Владимир Петрович был прав, я была напряжена почти постоянно, это было мое обычное состояние. Что ж, я должна была научиться справляться с собой и своими страхами.
'Найди островок спокойствия', - посоветовал Зверь.
'Нет во мне островков', - тут же огрызнулась я.
'Тогда закрой глаза и просто ни о чем не думай!'
Ну вот, уже и Зверь на меня кричит. А я-то, наивная, думала, он на моей стороне.
'Мой ласковый и добрый зверь...' - мысленно запела я, пытаясь задобрить обитателя моего тела и одновременно выкинуть все посторонние мысли из головы.
Зверю очень понравилась песня, он довольно заурчал, и под это урчание все мысли стали плавно уплывать из моей головы.
- Молодец, - прошептал Золотаревский, все еще сжимающий мою руку, - а теперь, главное, не пугайся.
'Мой ласковый и добрый зверь...' - продолжала я напевать, путая мотив и слова и песни, но полностью захваченная мелодией в своей голове.
Темнота перед моими глазами замерцала, я вздрогнула, но Владимир Петрович, успокаивающе, сжал мою руку, я снова расслабилась.
Изображение было нечетким, но прорисовывалось все четче и четче с каждым вздохом. Я видела лицо Кирилла, он улыбался, не так, как обычно, одними губами, а по-настоящему, искренне. Я на мгновение залюбовалась его лицом, а потом растерялась. Изображение продолжало прорисовываться, и я поняла, где он находится. На моей кухне! И тут я увидела себя, я тоже улыбалась, и улыбка у меня была такая, как будто мне только что сказали, что я выиграла миллион долларов.
Я не успела удивиться, как картинка мигнула и сменилась. Я не смогла различить ни места, ни окружения, яркое солнце слепило глаза, я видела только нас обоих, меня и Кирилла, мы страстно целовались, и не было похоже, что ему это не нравится.
Я задохнулась. Это правда? Это будет? Это может быть?..
Картинка снова сменилась.
Незнакомая квартира, черное шелковое постельное белье, и я... Я обнаженная на этом белье, белизна моей кожи бьет в глаза по сравнению с цветом простыни. Я целую кого-то, обнимаю... Но кто это? В этой картинке не было того внутреннего света и радости, как в предыдущей, и еще до того, как изображение развернулось, чтобы показать моего партнера, я знала, что это не Кирилл. Это был Андрей!
Нет! Я хотела уже распахнуть глаза и прекратить это, но Зверь остановил меня:
'Досмотрим', - тихо, но настойчиво попросил он, и я сдержалась.
Картинка снова сменилась. И я тут же пожалела, что не послушалась своего собственного внутреннего голоса.
Я увидела Диму Мартынова, на ярком солнце его веснушки снова бросались в глаза. Я была в теплой одежде. Лежала... на снегу? Но ясно я видела другое: он обнимал меня, его губы приближались в моим...
Вспышка, изображение стало осыпаться, как будто кто-то ударил молотком по цветному стеклу.
Я ахнула и открыла глаза, тут же отдернула руку. Мои ладони вспотели, тело била крупная дрожь.
- Что это было? - потребовала я.
Это не могло быть правдой, это все какой-то бред, калейдоскоп с участием знакомых героев, но действие совсем не реалистично. Я никогда не лягу в постель к Андрею, я не подпущу к себе Мартынова, Кирилл никогда не посмотрит на меня с таким обожанием, как в этом видении. Это все неправда!
Золотаревский внимательно изучал выражение моего лица.
- Я знаю лишь то, что я вижу, - спокойно сказал он, во всяком случае, осуждения в его глазах я не заметила.
Я все еще дрожала, мне совсем не нравилось то, что я увидела, и я не могла найти этому объяснений.
- Нет, так не пойдет! - я была на грани истерики. - Вы должны сказать, что это? Это будущее? Это вероятность? Что это?!
- Это будущее, - разбил он все мои надежды. - Видения были очень яркие, когда картинка размыта, значит, это всего лишь возможность, когда такая - это данность.
- Чушь собачья! - я сорвалась с места и заходила по комнате. - Я и Андрей - это бред!
Мне снова захотелось крушить мебель, вот и пошел прахом весь мой самоконтроль. Мне было очень обидно, что Владимир Петрович мог допустить, что я способна на нечто подобное... Как ни крути, это полная ерунда, если Кирилл мог так тепло на меня смотреть, если он целовал меня, как я могла прыгнуть в объятия Андрея и тем более Мартынова, который у меня уж точно не ассоциировался у меня с постелью? Может, меня околдуют, опоят? Может, я не буду отдавать себе отчет?
- Изольда, - мягко сказал Золотаревский, он встал и медленно подошел ко мне, обнял сзади за плечи. - Ты просила меня показать тебе то, что я видел, и я показал. Не заставляй меня сожалеть об этом.
- Простите, - пробормотала я, смотря в пол.
- Ты должна меня тоже понять. Вы все мне как дети, но Кир... Я очень его люблю и переживаю за него. Ты видела его когда-нибудь таким счастливым, как в том видении?
Я шмыгнула носом.
- Я знаю его всего-ничего.
- А я знаю его почти всю его жизнь. И могу с уверенностью сказать, что нет, не видел. Я не знаю, что ты сделаешь, и что заставит его быть счастливым, но прошу тебя как его отец, не сделай ему больно.
Я резко повернулась и вскинула на него глаза. Мое сердце громко стучало.
- Никогда!
Зототаревский же только покачал головой.
- Вы меня осуждаете? - зачем-то спросила я, хотя и видела в его глазах лишь доброту.
- Я уже достаточно стар и опытен, чтобы не осуждать никого и тем более за то, что еще не произошло. Поверь мне, видения - это лишь вспышки, кусочки, вырванные из контекста, мы не знаем, что было до того мгновения, которое было показано нам волей судьбы и что последует после. Я прошу лишь об одном, не сделай ему больно.
Я не знала, что сказать. Мне очень хотелось, чтобы первые два видения сбылись. А остальные я бы хотела никогда не видеть. И пусть Владимир Петрович и говорил, что яркие видения всегда сбываются, я ему не верила. Я знала себя, и знала, на что я способна, а на что нет, и я уже достаточно хорошо знала Зверя, и была уверена, что он без спросу не захватит мое тело и не поступит так со мной и моими чувствами.
- Приступим к занятиям? - спросил Владимир Петрович, вырывая меня от моих мрачных мыслей, которые уже совершенно перепутались и превратились в кашу.
- Не уверена, что настроена на учебный лад, - призналась я, перед глазами все еще были черные шелковые простыни.
Золотаревский смерил меня взглядом, словно взвешивая и оценивая мое душевное состояние. По тому, как он хмыкнул, я пришла к выводу, что вердикт он вынес не утешительный.
- Что ж, - изрек он, - может, оно и к лучшему, - я вскинула бровь, - погода замечательная, предлагаю тебе прогуляться, даже не так, предлагаю тебе прокатиться.
- Куда? - подозрение в моем голосе было просто прозрачно.
- В Ясли, - его улыбка стала самодовольной, видимо, своим детским домом он очень гордился. - Леночка сказала мне, что ты интересовалась Яслями, так вот, я предлагаю тебе прокатиться и познакомиться с ними, так сказать, увидеть все своими глазами. Ты согласна?
Похоже, на отрицательный ответ он не рассчитывал. Интересно, как бы он отреагировал, если бы я сказала 'нет'? Впрочем, мне не очень-то хотелось испытывать терпение старика.
- Согласна, - ответила я. Возможно, он был прав, и мне стоит отвлечься, тогда видение черных простыней перестанет быть таким ярким. - Поедем на моей машине?
Золотаревский усмехнулся.
