Вообще-то она была приятно удивлена, что племянница так быстро оправилась от потрясения, которое испытала вчера вечером. Эллис боялась, что Анжела замкнется в себе и будет вздрагивать от каждого шороха. Однако, по-видимому, современные тинейджеры имели крепчайшую нервную систему. Анжела перестала нервничать, как только Эллис рассказала ей о заблуждении Джима. Более того, девчонка пришла в неописуемый восторг, когда узнала, что Симпсон целых полдня считал ее своей дочерью.
— Интересно, он был бы хорошим отцом? — рассуждала она целый вечер, подобными разговорами доводя Эллис до исступления. — Лучше, чем мой родной? Джим дарил бы мне подарки? Разрешал бы покататься на своей машине?
— Вот пойди и спроси у него сама, — раздраженно отвечала Эллис, — а от меня отстань.
Этим утром, как только Анжела вновь упомянула Джима, Эллис стукнула кулаком по столу и решительно заявила:
— Хватит уже говорить о нем! В этом доме запрещено произносить имя Джима Симпсона.
— Ты только что его сама произнесла.
— В последний раз.
— А почему он тебя бросил?
— Я не стану отвечать на этот вопрос.
— Почему? — не сдавалась Анжела.
— Потому, что я не хочу об этом говорить!
— Почему?
Ну вот, только я решила, что полюбила эту девчонку, как она все испортила! — подумала Эллис.
Неожиданно Анжела заерзала на стуле. Ha ее губах появилась хитрющая улыбка, которая заставила Эллис насторожиться.
— Ты сказала, что нельзя произносить имя сама знаешь кого…
— Верно.
— Тогда как же к нему обращаться, если он сюда придет?
— Ха! С чего это ты решила, что он может заявиться в мой дом?
— Потому что я его вижу. Вон он идет по дорожке.
Эллис так резко обернулась, что едва не упала. Она уставилась в окно, не веря своим глазам. Анжела вовсе не шутила. Джим Симпсон, с двумя большими букетами цветов в руках, направлялся прямо к входной двери.
— У этого человека нет совести! — воскликнула Эллис.
— А по-моему, цветы, которые он несет, говорят об обратном. Чур, мой букет тот, который побольше.
Не успела Эллис и слова сказать, как Анжела выскочила в холл и распахнула входную дверь. Послышалось невнятное бормотание Джима, затем раздался веселый голосок Анжелы, зашуршали обертки букетов, затопали тяжелые ботинки, и наконец Джим Симпсон собственной персоной появился на кухне.
За секунду до его вторжения Эллис машинально взбила локоны и взглянула на свое отражение в металлической блестящей кастрюле. Поймав себя на месте преступления, Эллис сконфуженно покраснела. Стоит ли говорить, что Джим Симпсон появился перед обозленной женщиной, готовой растерзать любого, кто косо на нее посмотрит?
— Зачем пришел? — спросила она резко.
— Извиниться за вчерашнее. — Он широко улыбнулся и протянул ей букет. — Анжела, как оказалось, уже простила меня.
— Ну а мне твои извинения ни к чему. Так что не смею задерживать.
— Что, даже чаю не предложишь? — поддел он ее. — А мне говорили, что ты самая гостеприимная хозяйка в Смолбридже.
— Тебя обманули. Забирай свой безвкусный букет и выметайся отсюда.
Джим положил цветы на кухонный стол и приблизился к Эллис. Она вытянула вперед руки и строго произнесла:
— Ни шагу дальше.
— Ты не с той ноги встала, дорогая?
— Даже если и не с той, тебе какое дело?
— Да куда же подевалась истинная леди? Разве так разговаривают с гостями?
— С незваными только так и разговаривают:
— Эллис, я пришел, чтобы предложить перемирие. На твоем месте я бы воспользовался моментом. Другого шанса у тебя может и не быть.
— Какая наглость! — поразилась она. — Джим Симпсон, ты действительно до сих пор считаешь, что мир вертится вокруг тебя одного?
— Я оптимист.
— Ты самоуверенная скотина.
— Ну вот, ты уже опустилась до оскорблений.
— Ты еще не то от меня услышишь, если немедленно отсюда не уберешься.
— Раньше ты не была такой злюкой, — вкрадчиво заговорил он, бесстыже заглядывая в вырез ее домашнего шелкового халатика. — Всегда одергивала себя, когда начинала сердиться. А знаешь, такой ты мне нравишься больше.
— Неслыханная дерзость! Ты еще смеешь со мной заигрывать?
— Не вижу причин, чтобы этого не делать.
Эллис надменно вскинула брови.
— Не играй со мной, Джим. Я уже успела убедиться, что ты ничуть не изменился за те шестнадцать лет, что я тебя не видела. А раз так, то могу поклясться, что ты пришел сюда не только для того, чтобы принести извинения. Это лишь предлог. Что тебе нужно?
— Понятия не имею. — Он прислонился спиной к стене и скрестил руки на груди. — Мне и самому интересно. Просто вот увидел тебя, и…
— И?
— Всколыхнулись старые воспоминания. Ты так не похожа на себя прежнюю. Вообще-то я надеялся, что не встречу тебя. Однако глупо было считать, что в маленьком тесном городишке мы нигде не пересечемся. Я знаю, что женщины до самой смерти помнят все когда-либо нанесенные им обиды. Я был уверен, что ты не исключение.
— Ты не ошибся. Я очень хорошо помню, как мне было больно, когда ты меня бросил.
— Но ты ведешь себя странно.
— Есть с кем сравнивать? — усмехнулась Эллис.
— О да. Если тебя это успокоит, ты не единственная, с кем я порвал отношения.
— И все эти несчастные собирались за тебя замуж? — поинтересовалась Эллис.
В его лице вдруг что-то изменилось. Но лишь на мгновение. Эллис успела заметить выражение… отчаяния. Или ей это только показалось?
— Нет, только ты…
— Надо же, как мне повезло, — саркастически произнесла она.
— Так что насчет чая?
— Обойдешься. — Она запахнула халат плотнее, потому что взгляды Джима становились все более бесстыдными. — В отличие от тебя я совершенно не хочу ворошить прошлое. Я, знаешь ли, не испытываю ностальгии по тем дням, когда мы с тобой встречались.
— Неудивительно. — Он широко улыбнулся. — Зато ты всегда будешь меня помнить. Даже если я умру.
— Раз эта мысль тешит твое самолюбие — наслаждайся. Но я тебя могу лишь пожалеть. Возможно, я единственный человек, который хоть изредка будет думать о тебе, если ты вдруг отойдешь в мир иной. Правда, мысли эти не будут позитивными. Ну как, ты рад?
— Очень, — с чувством ответил он, явно издеваясь над ней.
— Что ж, мы славно поболтали. — Эллис повела рукой в сторону двери. — Тебе пора.
