что ее не интересуют материальные ценности. Она не потратила на себя ни пенни из переводимых ей денег. Поэтому сама процедура принятия наследства станет для нее лишь эмоциональным путешествием в прошлое, которого она так хотела. И все же Зара попыталась прояснить ситуацию.
– Но если бы отец оставил наследство, я уверена, что знала бы об этом… – Девушка закусила губу, не желая, чтобы он видел, как она волнуется. – Каким бы ни было это наследство, я хочу, чтобы оно осталось в Заддаре. Мои родители обожали твою страну, уж я это точно знаю. Может быть, я поставлю там небольшой памятник. Думаю, они бы хотели…
У нее задрожал голос. Оказалось, она плохо помнит своих родителей, чтобы знать, чего бы они хотели.
Шахин понял ее состояние. Как это ужасно! Он не выполнил морального долга перед ее родителями. Она должна вернуться с ним туда, чтобы все понять. Не то, как все случилось, а как многого добились ее родители. Ей надо понять, почему мать оставила ее в Англии. Правда, была и еще одна причина, признался себе Шахин, – он не мог позволить ей уйти из его жизни…
– Если ты приедешь в Заддару, ты узнаешь своих родителей так же хорошо, как знал их я.
У Шахина были самые добрые намерения, но, увидев ее расширившиеся от обиды глаза, он понял, что совершил роковую ошибку. Зара не могла смириться, что человек, виноватый в смерти ее родителей, мог знать их лучше, чем она.
– Прости, – пробормотала Зара, – мне не следовало сюда приходить. – Она выскочила из-за стола, уронив впопыхах сумку, содержимое которой высыпалось на пол. Шахин попытался помочь ей, но она вырвала у него из рук несколько фотографий.
– Но я уже видел другие…
– Поэтому тебе не нужно видеть эти.
Похоже, она всегда носит эти фотографии с собой, подумал Шахин, видя, как девушка прячет их в боковой кармашек сумки. Зара не заметила, что пара снимков осталась у него.
Его телохранители уже были готовы вмешаться в ситуацию, но Зара потребовала, чтобы он остановил их.
– Сядь, Зара, – твердым голосом, но так, чтобы слышала только она, произнес Шахин. Чтобы избежать неприятной сцены, нельзя терять ни минуты, потому что телохранители были на расстоянии вытянутой руки. – Все будет в порядке, если ты сядешь на место, – заверил он ее. – Улыбнись им, дай понять, что все хорошо.
Она сделала так, как он просил. Ситуация разрядилась, все успокоились и расселись по своим местам. Шахин положил перед ней оставшиеся фотографии.
– У нас не должно быть никаких секретов. Мы должны быть честны друг с другом.
– Я не нуждаюсь в твоем сострадании, – сказала Зара, положив руку на фотографии и готовясь забрать их.
Шахин быстро накрыл ее руку своей.
– Нет, я хочу посмотреть их. Никакого сострадания, – поспешно пообещал он, – простое любопытство, и больше ничего. – Он выдержал ее взгляд, и она сдалась.
Взяв фотографии в руки, он сразу понял, почему они так дороги девушке, понял ее трепетное отношение к фотокамере, которую забрал в Заддаре. Пока эта камера была у него, Шахин даже на расстоянии чувствовал тревогу и озабоченность Зары, и когда она прислала ему письмо по электронной почте, что камера благополучно возвращена, он почувствовал облегчение.
Здесь были фотографии за каждый школьный год. На всех снимках – бледный, непокорный с виду ребенок с застывшей усмешкой на губах, окруженный счастливыми людьми. Это были семейные фотографии, и только один ребенок был словно кукушонок в чужом гнезде. На каждой фотографии Зара была снята с разными семьями. Было видно, что все эти люди старались изо всех сил, чтобы девочка чувствовала себя у них как дома. Сердце Шахина наполнилось болью.
Он старался никак не выдавать своих переживаний. Положив фотографии на стол, он наклонился и заглянул ей в глаза:
– Возвращайся со мной, Зара. Возвращайся со мной в Заддару…
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Рубиновая крепость…
Зара не знала, чего ей ждать, когда по окончании полета Шахин сказал, что именно туда необходимо поехать, если она намерена заявить права на наследство отца.
Он не предупредил ее, что они отправятся в крепость на лошадях, и, возможно сам бы предусмотрел другое средство передвижения, если бы знал, что Заре придется ехать на одной с ним лошади.
Волнение от близости Шахина начисто уничтожалось тем дискомфортом, о котором Зара не подозревала даже в самых страшных снах…
Они ехали больше часа. С непривычки Зара так тяжело переносила поездку, что уже и не знала, сколько времени она еще выдержит в седле. Но когда любимая крепость Шахина появилась как мираж в пустыне, Зара забыла обо всех неудобствах и боли.
Когда они подъехали ближе, она увидела очертания крепостных валов. Во всем своем великолепии крепость представала именно на закате, сказал Шахин, желая, чтобы впервые она увидела ее именно в этот час… Что ж, он был прав: от увиденного у Зары перехватило дыхание.
Цвета в пустыне всегда поражают воображение, но сегодня вечером они были необыкновенными. Солнце висело над горизонтом как большой оранжевый шар, яркое и сияющее, словно хотело напомнить миру о своем величии, прежде чем закатиться на ночь за горизонт. Горы стали чернее, песок быстро менял свой цвет от оттенка слоновой кости до медного, а небо Зара сравнила бы с фантастической палитрой, на которой художник размыл все оттенки – от бледно-лилового до оранжевого. И на фоне этого буйства красок высилась Рубиновая крепость.
