— А почему бы нет?
— Потому что у человека вроде Корсики должны быть хорошие советники и консультанты.
— Харви, по-моему ты гадаешь, как и я?
— Скорее всего. Но, Господи, он не должен стать главой синдиката.
— Где этот твой адвокат, о котором ты говорил? — осведомилась Люсиль. — Мы уже вдосталь нагулялись.
— Его зовут Макс Оппенхайм, он помогал мне разводиться. По-моему, он очень хорошо соображает.
Адвокатская контора «Фаррел, Адамс и Оппенхайм» находится на углу 48-й улицы и Пятой авеню, и потому мы взяли такси. Мы приехали туда в половине пятого и были препровождены в кабинет Оппенхайма, где он как раз подкреплялся чашкой кофе с датским печеньем. Макс роста невысокого — всего пять футов четыре дюйма, но то, что он теряет в высоту, он восполняет в ширине. Его костюмы являют собой шедевры портняжного искусства, и, странное дело, его двести двадцать фунтов не производят неприглядного впечатления. Он стал усердно потчевать нас датским печеньем, а когда мы отказались, сообщил, что у его партнёра Джо Адамса нет никаких проблем с собственным весом, и он любит лакомиться «наполеонами» и эклерами, потому всегда найдётся парочка для нас. Мы оба покачали головами, на что Макс сказал:
— Беда с вами, худыми, не в том, что вы дразните нас, толстяков, вашими поджарыми фигурами, но в том, что вы отказываетесь от потрясающе вкусных вещей. Вот что сбивает меня с толку и ставит в тупик.
Люсиль взяла печенье, на что Макс заметил:
— Посмотри, Харви, какая добросердечная девушка. У неё есть состраданье. Не думаешь ли ты на ней жениться? Ты ведь теперь вольная птица. Если, конечно, ты уже не женился на этой самой Саре Коттер, что была замешана в дело Сарбина.
— Нет, не женился, — подала голос Люсиль. — Харви зануда, но не дурак.
— В общем-то, он и правда не дурак. Тогда чем могу быть вам полезен?
— У нас есть одна гипотеза, Макс, — сказал я. — Но дело тут серьёзное, так что не думай, что я пришёл отнимать у тебя время попусту.
— Всё равно тебе придётся платить, так что какая разница.
— Я заплачу.
— Харви, ты приходишь за советом, я продаю тебе совет. А случай гипотетический, потому как, возможно, дело не очень законное. За это я беру по двойной таксе.
— Ты этого не сделаешь.
— Может, и не сделаю. Но не всё ли тебе равно — ты спишешь это на расходы по делу, а фирма оплатит.
— Харви всё равно исстрадается. Это надо понимать, — мягко заметила Люсиль.
— Я понимаю, — отвечал Макс.
— Ладно, повеселились и хватит, — угрюмо проворчал я. — Дело состоит вот в чём. Человек приезжает в США. Официально, под вымышленным именем. А это значит, что у него поддельный паспорт. Ему нужно получить гражданство, но его документы и прошлое тому помеха. Ему необходима подпорка. Не исключено, что ради этого он может попытаться жениться на американке, но мы не знаем, какова юридическая процедура.
— Вы только предполагаете, что он женился на девушке или вы знаете, что он женился?
— Женился, женился, — сказал я.
— Мы в этом почти что уверены, — сказала Люсиль, — но у нас нет доказательств, что женитьба реально имела место.
— Похоже, они разделили брачное ложе, — сказал я.
— Какое отличное словосочетание «брачное ложе», — сказал Макс. — Их просто обожают юристы. Но почему бы вам не спросить их прямым текстом?
— Кого спросить?
— Новобрачных.
— Потому что они уехали.
— И не оставили адреса?
— Нет.
— Есть ли ещё указания на брак? Кроме попытки жениха получить гражданство?
— Есть вероятность, что они полюбили друг друга, — сказала Люсиль, на что я сказал:
— Солнышко, прекрати.
— Да, ты у нас ведь не веришь в любовь, Харви.
— Ни за что и никогда, — съязвила Люсиль.
— Ну почему, у него бывают редкие приступы влюблённости, — пришёл на мою защиту Макс.
— Да, да. Например, с той жуткой женщиной, от которой вы помогли ему избавиться, разведя их.
— Она была не так уж ужасна, — запротестовал я.
— И вовсе не я их развёл, — решил защитить и себя Макс. — Это сделал судья. Я только проследил за тем, чтобы Харви вышел из этой мясорубки не нагишом. Ну ладно, дети, вернёмся к делу. Вы хотите, чтобы я начертил схему действий вашего жениха?
— Вы очень точно это сформулировали, — признала Люсиль.
— Спасибо. Ну что ж. Я обращаю внимание на некоторые факты, упомянутые вами. Этот человек хочет получить право постоянного пребывания в Соединённых Штатах. Ему необходимо положение куда более прочное, нежели то, на что может рассчитывать иммигрант. Кстати, эта американская невеста родилась в Америке?
— Да.
— Как же он отыскал её, позвольте узнать?
— А это важно?
— Может быть, может быть.
— Он и девушка заполняли анкеты компьютерной службы знакомств.
— Что, что?
— Ну, разве вы не знаете? — улыбнулась Люсиль.
— Компьютеры подбирают идеальных партнёров.
— Первый раз слышу такое.
— Кончай, Макс, об этом знают все, — вступил в разговор я.
— Всё равно не слышал.
— Ладно. Это пользуется большим успехом у школьников в старших классах, студентов и даже у взрослых. В этих конторах люди получают анкеты, куда вносят разные сведения о себе. Ну там, сколько лет, как вы относитесь к сексу, какого цвета у вас глаза и кого вы больше любите — Тома Кортни или Берта Ланкастера.
— Вот, значит, как это делается в наши дни? — недоверчиво спросил Макс.
— Скорее всего, так будет делаться в ближайшее время. Над всем этим нависла тень будущего. У каждого из заполнивших анкет есть номер. Все эти номера вносятся в большой компьютер и так далее и тому подобное.
— Вы надо мной издеваетесь, — сказал Макс, — а это не лучший способ обращаться с опытным, хотя и располневшим адвокатом.
— Увы, Макс, такова горькая правда, — сказал я.
— Так теперь живут люди. Компьютер должен выявить номера, у которых наибольшее количество совпадающих или дополняющих друг друга ответов.
Есть идиотская, но очень популярная теория, смысл которой состоит в том, что если ты любишь клубничное мороженое и я люблю клубничное мороженое и мы оба курим марихуану, то нам предстоит счастливая совместная жизнь, пока нас смерть не разлучит.
— Плохо в это верится, Харви, — заметил Макс. — У меня, например, жена и пятеро детей. Тебе не известно, что в семье, где пять и больше детей, разводы случаются крайне редко? Бывает, кто-то может и
