Сэм нахмурился:
– У вас был озноб? – Теперь он говорил как врач.
– Только из-за того, что я долго пробыла в воде. Сэм, я же не ваша пациентка.
Он перестал хмуриться и снова провел пальцем по ее подбородку.
– Нет, не пациентка, – извиняющимся тоном сказал он. – Но я все равно о вас беспокоюсь. У меня в машине есть крем от солнечных ожогов.
Он убрал руку и встал. Только теперь Кирстен заметила, что он в шортах. Впервые она увидела его ноги открытыми, и зрелище оказалось волнующим. Они были сильными, мускулистыми и стройными, как и он сам. Кирстен вдруг захотелось, чтобы Сэм снова сел и побыл с ней подольше. Что он имел в виду, говоря, что беспокоится о ней?
– Я сейчас принесу его, – продолжал он. – Через минуту. Ничего не надевайте, пока я не вернусь. – Он развернулся и ушел, прежде чем Кирстен смогла возразить.
Пока Сэма не было, Кирстен встала и передвинула шезлонг в тень. Гости уже располагались в буфете, и большинство переоделись в шорты, брюки и рубашки. В этот момент до Кирстен дошло, что она все еще в открытом купальнике.
Она застонала и села. Может быть, он и это использует против нее? Он ничего об этом не сказал, может быть, не заметил? Кирстен поспешно схватила халат, надела и едва успела застегнуть на все пуговицы перед его возвращением.
Сэм вручил ей маленькую коробочку с напечатанным на ней названием компании.
– Вот. Этот крем охлаждает и смягчает. Здесь несколько тюбиков, так что намазывайте, не скупясь.
– Спасибо, – ответила Кирстен и увидела, что он снова нахмурился.
– Я же сказал вам, чтобы вы не одевались, – напомнил Сэм. – Как мы намажем вас кремом, когда на вас столько надето?
От его слов все тело загорелось сильнее, чем от ожогов солнца, и Кирстен не раздумывая выпалила:
–
На мгновение он смутился, а потом широко улыбнулся.
– О черт. Опять забыл, что я не на работе.
– Простите, – засмеявшись, сказала Кирстен. – Все время забываю, что вы доктор. Я не имела в виду…
– Кирстен, – посерьезнев, перебил он ее. – Я прежде всего мужчина, а ваш купальный костюм лишает меня объективности, свойственной моей профессии.
– Вам не нравится? – спросила она тихо.
Сэм опустился на шезлонг рядом с ней.
– Конечно, нравится. Я никогда не видел купальника красивее или так хорошо сидящего. У вас безупречная фигура, и я уверен, что вам и раньше говорили, что вы блестяще выглядите в любой одежде. А теперь позвольте мне намазать вам спину и руки, а вы будете мазать себе грудь, живот и ноги.
Кирстен решила, что идея отличная, и не видела причины для отказа. Отдав ему коробочку, она расстегнула и сбросила халат. Сэм дал ей тюбик с кремом, а сам открыл другой.
Кирстен выдавила немного крема на ладонь и принялась наносить его на грудь и живот, а тем временем умелые руки Сэма покрывали прохладной массой ее спину и плечи.
Кирстен чувствовала смущение. В общем-то, ее пригласил Дон, и она должна была помочь ему с ужином, а не спать. С другой стороны, прикосновения Сэма были такими успокаивающими. Они походили на ласку, и ее мышцы расслабились. Легким нажатием руки он заставил ее откинуться назад, так что ее обнаженная спина и плечи прижались к его груди.
– Не хочу произвести впечатление нудного старого доктора, – промурлыкал Сэм ей на ухо, растирая крем по ее рукам, – но вам необходимо осторожнее вести себя, пока вы не набрались сил. С пневмонией трудно бороться, и она медленно уходит. Она может вернуться, и последствия будут очень серьезными.
Казалось, он действительно беспокоился, и Кирстен это понравилось. Может, таким образом сгладится плохое начало знакомства, подумала она. Но это не значит, что она даст ему еще один шанс. Никаких серьезных отношений. Ни он, ни она в этом не нуждаются, для удовольствия Джима и Корали они могут быть друзьями. Кирстен решила, что, если Сэм все еще намерен извиниться, она ему позволит.
Как она могла не простить его, когда он делал ей такой приятный массаж? И даже не пытался дотрагиваться там, где это было бы неприлично.
– Я… мне лучше одеться, – пробормотала она, когда закончила намазывать кремом ноги и закрыла тюбик. – И мне следует извиниться перед Доном. Я еще никогда не позволяла себе заснуть на вечеринке.
Сэм тоже закрыл тюбик и положил его в коробочку и отдал Кирстен.
– Вот, возьмите это домой. А Дон славный парень и все поймет.
Они направились в разные стороны. Одевшись, Кирстен подошла к Дону.
– Дон, мне так жаль, – с раскаянием сказала она. – Это непростительно – заснуть в такое время.
Дон наклонился и чмокнул ее в щеку.
– Как можно сердиться на тебя? А теперь бери тарелку и ешь.
