женой.
Джози внесла пачку документов в кабинет Уилла, когда включился автоответчик.
– Лорд Редклиф, относительно нашего маленького дельца. Ставлю вас в известность: я все еще держу при себе фотографию, хотя редактор «Сплетен» мне всю плешь проел. Но уговор есть уговор. На сей раз обойдется без позора.
От неожиданности Джози уронила бумаги на стол. Перемотала запись и снова прослушала ее. Все правильно, никакой ошибки.
Позор? Уилл не хочет, чтобы снимок печатали, потому что считает его позорным? Она пришла в такое бешенство, что могла бы шею ему свернуть. А что, идея неплоха! Где он, ей известно: на заново отделанном чердаке, оттачивает последние штрихи завтрашней выставки.
Наверх Джози взлетела единым духом. Уилла она застала любующимся японскими доспехами. Он обернулся, улыбнулся ей.
– Вычищенные и отполированные они смотрятся еще краше, верно? – И, заметив выражение ее лица, уже совсем другим тоном добавил: – Джози, что случилось?
– Ты ничего не хочешь мне сказать. Уилл? Не хочешь поделиться небольшим секретом, о котором я до сих пор оставалась в неведении!
Уилл заколебался, и, прежде чем открыл рот, она уже знала – он солжет.
– Я не понимаю, о чем ты.
– Ты лжешь. Ты договорился с этим проклятым фотографом. Не смей отрицать. Он оставил сообщение на твоем телефоне.
Уилл подошел к ней, взял ее руки в свои. Она вырвала их.
– Десять дней я живу в страхе, что сейчас увижу снимок в одном из этих поганых журналов. А ты тем временем договорился с фотографом за моей спиной?
Он шагнул к ней, но она быстро отскочила.
– Джози! Ты ничего не поняла.
– Прекрасно я все поняла. Ты не доверяешь мне, стыдишься меня. Не хочешь, чтобы люди знали, что мы были вместе.
– Нет! Это не правда.
– Тогда почему ты скрыл от меня свой разговор с фотографом?
– Я хочу тебе все объяснить, но не могу. Пока не могу.
Ее губы предательски задрожали.
– Ты не достоин быть наследником Гарри! У него было сердце, он знал, что важно в жизни. А ты заботишься лишь о своей репутации и мнении таких людей, как Бьюфорты.
Он попытался обнять ее.
– Нет, Джози. Я люблю тебя. Поверь, все будет хорошо.
Она оттолкнула его.
– Ничего, я облегчу тебе задачу. Исключу себя из игры. На сей раз действительно обойдется без позора. Я уеду отсюда.
– Уедешь? Когда?
– Я останусь до открытия выставки. Ради Гарри, а не ради тебя. А после мы с Гэтти уедем.
– Но почему? Я же люблю тебя.
– Отлично! Раз ты говоришь, что любишь меня, докажи это! Спустись вниз, позвони в любую из этих газетенок и скажи им, что мы будем вместе.
– Пожалуйста, Джози. Я хотел бы тебе все объяснить, но не могу. Мне нужно еще немного времени.
Вот. Он не может. Как целоваться с ней, она достаточно хороша, а жениться – ни за что! Нужно бежать от него и как можно скорей.
Проглотив комок слез, она спустилась по лестнице и, через сад, бросилась в свой коттедж.
Уилл сидел в старом кабинете Гарри. Ящик бюро открыт, маленькая бархатная коробочка лежала на столе перед ним.
Он не может поступить так, как просила Джози, раскрыв в прессе историю их отношений. Заключив сделку с фотографом, он пытался уберечь ее от дополнительной боли, а если Джеф не получит обещанных эксклюзивных фотографий их помолвки, то появится новый материал под тем же заголовком «Леди без комплексов», и весь ее труд последних лет пойдет насмарку.
Он взял коробочку и снова убрал ее в бюро. Будем надеяться, скоро она ему понадобится.
Прошло уже два часа и сорок девять минут с того момента, как она убежала с чердака. Может, этого времени ей хватило, чтобы остыть и внять разумным словам? Он еще раз сверился с часами. Дадим ей три часа. А после он пойдет ее искать.
Ровно через одиннадцать минут он встал. Как ни странно, она сидела за своим столом, спокойно работая на компьютере. Но спокойствие может быть обманчивым.
Волосы ее были ярчайшего, насыщенного рыжего цвета. Что там говорилось о темпераменте рыжих? Он в большой, большой беде.
