которая зияет в ней без него. Мы хорошо ее понимаем. Да. Прекрасно ее понимаем.
Стараясь к ним не прикасаться, Виллум насыпал по щепотке снадобья в ладонь каждого помешанного Владыки, потом направился к выходу. Но он не мог избавиться от их голосов, болезненно звучавших в его сознании.
— Он хочет убежать, ведь так? Да. Но время бежит быстрее.
Стоув ждала в приемной отдела кадров. В конце коридора стоял растерянный Кордан. Он был в полном недоумении. Отлично. Ей вдруг стало скучно. Виллум уже
— Наша Стоув!
Она благосклонно улыбнулась своему почитателю, коснулась его лба указательным пальцем, и он заплетающейся походкой пошел мимо Кордана.
— Владыка Кордан? — громко обратилась к нему девочка. — Что ты здесь делаешь? Я и понятия не имела, что ты бываешь в административной части здания.
— Обычно я сюда не хожу. И тебе здесь нечего делать. Сначала я тебя встречаю в самом опасном месте Края Видений, потом замечаю, что ты здесь шастаешь. Вот я себя и спрашиваю — с чего бы это такие странности?
— Ты больше не мой воспитатель. Какое тебе дело до того, где я бываю?
Взгляд единственного зрячего глаза Кордана выражал тревогу и раздражение.
— Я озабочен лишь тем, что ты можешь здесь потеряться. Из-за беспочвенных опасений Виллума, что ты принимаешь слишком много снадобья, ты теряешь свой потенциал. Не давай его предубеждениям себя ограничивать.
Стоув широко раскрыла глаза, делая вид, что он ее заинтриговал.
— Но, Владыка Кордан, я хочу только одного — быть самой собой.
На половине физиономии Кордана читалось явное возбуждение. Хотя на вторую — парализованную — половину его лица было противно смотреть, Стоув подумала, что она ей нравится больше. Глядя на кривой изгиб его губ, с которых уже готовы были слететь еще какие-то глупости, она вздохнула с облегчением, когда к ним подбежал запыхавшийся клирик.
— Не сейчас, долдон, разве ты не видишь, с кем я разговариваю?
— Владыка, ты сказал, что…
— Да, да. Ладно. Прости меня, Наша Стоув. — Он склонил голову к клирику, и тот стал нашептывать ему что-то на ухо. Глаз Кордана загорелся восторгом. Махнув рукой посланцу, он снова повернулся к Стоув: — Извини меня, Наша Стоув, но я должен срочно уйти по неотложному делу.
— Это какое, интересно, дело может быть важнее разговора со мной?
— Шпионы — Рот Кордана скривился как склизкий червяк. — Враги Мегаполиса.
— Да неужели? А я могу с тобой пойти?
В глазу Кордана отразились смущение и тревога. Он с беспокойством прикидывал, есть ли у него право ей отказать.
— Присутствие Нашей Стоув может помешать… твоя сострадательная натура может быть травмирована…
— Конечно же нет.
Стоув забеспокоилась. У нее даже мелькнула мысль, что Виллум разоблачен. Но этого быть не могло — девочка почувствовала бы нависшую над ним опасность. Их все еще связывал перстень, а он никаких сигналов не подавал.
— Это может быть опасно. Вот уже на протяжении многих лет время от времени мы получаем донесения о том, что бунтовщики, которые, как мы считали, давно уничтожены Хранителем, выжили. Говорят, что их потомки стали свирепыми женщинами-воительницами. У нас есть основания полагать, что пойманная шпионка — одна из них. — Половина физиономии Кордана расплылась в самодовольной улыбке. Он явно горел нетерпением в предвкушении удовольствия.
«Это, должно быть, Кира сумела проникнуть в Город, но была схвачена…»
— Ну что ж, ради такого знаменательного события я могла бы надеть бледно-желтое платье. Мне надо переодеться — как ты думаешь, это продлится долго?
— Можешь в этом не сомневаться, Наша Стоув, — ответил Кордан, резко повернувшись на каблуках.
Стоув подождала, пока он не скроется из вида, потом побежала к себе. Если они не найдут способ ее спасти, сестра Виллума обречена на медленную смерть в жестоких мучениях.
КОНЕЦ ОАЗИСА
ТОМ XXXVI, СТАТЬЯ 22.0
РОУН ИЗ НЕГАСИМОГО СВЕТА ПОПРОСИЛ НАС ДАТЬ ОЦЕНКУ ОАЗИСА КАК ВОЗМОЖНОГО ОТКРЫТОГО ЦЕНТРА ОБРАЗОВАНИЯ И НАУЧНО-ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКОЙ РАБОТЫ. МЫ СОГЛАСИЛИСЬ ПРОВЕСТИ ИНВЕНТАРИЗАЦИЮ БИБЛИОТЕКИ, ОЦЕНИТЬ СИСТЕМУ ГИДРОПОНИКИ И ОПРЕДЕЛИТЬ, СМОЖЕТ ЛИ СУЩЕСТВУЮЩАЯ ТАМ ЭНЕРГЕТИЧЕСКАЯ СЕТЬ ОБЕСПЕЧИТЬ ПРОИЗВОДСТВО ЛЕТАТЕЛЬНЫХ АППАРАТОВ ИЗ ЗАЩИТНОЙ ТКАНИ. НАШЕ ПЕРЕМЕЩЕНИЕ ОБЕСПЕЧИЛИ ХРОШИ.
Здесь, на дальнем склоне холма под нависавшей скалой, Роун с особым удовольствием вдыхал морозный воздух. Ночь была на удивление спокойной. Даже легкого ветерка не чувствовалось.
Со времени взрыва прошло всего три дня. Главное сейчас то, что он знал, где живут ловцы видений. Межан помогла Лампи составить схему, на которой были отмечены три тайных входа в Оазис. Камьяр объяснил апсара и братьям, как открыть каменные двери и пройти по лабиринту до того места, где располагалась подземная община. А Талия рассказала Роуну, как там работает вентиляционная система.
На разработку плана ушел день. Еще две ночи и один день были потрачены на то, чтобы добраться до места. И теперь они ждали здесь, в замерзших садах Оазиса, восхода солнца.
Лампи стоял рядом с Роуном и ногой сбивал с земли лед. Занимался бледный рассвет. Роун вынул стрелу и положил ее на тетиву лука.
— Ты уверен, что мы поступаем правильно? — нервно спросил Лампи друга.
— Спроси об этом Семьдесят Девятую.
И Доббса, — печально проговорил Камьяр. В его поведении не было и намека на вальяжные манеры сказителя.
— Для нас Он поднимает солнце, для нас зажигает рассвет, — произнес Роун, когда один из братьев поджег наконечник его стрелы.
Натянув тетиву, он пустил стрелу в небо. По сигналу Роуна братья развели костры. Скоро к востоку и к югу от них потянулся дым. Воины зажгли факелы от пламени всех трех костров и побежали поджигать влажные травы, наваленные у люков вентиляционной системы Оазиса, чтобы выкурить из-под земли его обитателей.
Ответ на объявление войны был дан.
Волк с мечом-секачом в руке стоял на крутом склоне скалы и смотрел в сторону поля. Он указал рукой вниз, в сторону основания скалы, откуда пошел дым, потом быстро отступил назад и схоронился за камнями.
Скала содрогнулась, потом мягко открылся выход из подземелья. Из пещеры с блеянием стали выбегать десятки коз. В поисках источника удушливого дыма несколько лучников с зажженными
