Войдя туда, Ханнасайд отослал дворецкого и прикрыл дверь.
— Яд могли подмешать в этот самый утренний чай, — сказал он сержанту, который безмолвно следовал за ним. — Ведь яснее ясного, что некоторое время поднос с ее чаем стоял на столике в коридоре без надзора, пока служанка заносила поднос Гаю и что-то там делала… Или — яд мог быть в лекарстве, которое дала мисс Гарриет миссис Мэтьюс. И все это предполагает, само собой, что с утра она чувствовала себя неважно из-за каких-то естественных причин…
Сержант почесал себе нос огрызком карандаша.
— Все, что я могу сказать, сэр, это то, что убийство, похоже, было совершено тем же человеком, кто убил Грегори Мэтьюса. Так часто бывает — человек решается на одно преступление, а потом ему уже море по колено… Хотя здесь собрались люди осторожные и предусмотрительные, так что как знать… И потом, слишком уж очевиден единственный реальный подозреваемый — миссис Мэтьюс.
— Да, но это настолько неискренняя особа, что трудно вообще сказать, что она могла испытывать по отношению к мисс Гарриет. У нее были мотивы отравить Грегори, чтобы получить наследство, но чтобы травить свою золовку только потому, что ей хотелось получить ее часть дома, — это слишком прозрачно, и версия эта не выдерживает никакой критики. Все-таки она ведь не сумасшедшая — так подставляться!
— Не знаю, сэр, но многие преступления были совершены по таким мотивам, которые посторонний человек посчитал бы просто вздорными! — вздохнул сержант. — А вот что бы мне хотелось знать — какова роль в этом отравлении нашего дорогого Гайда? А?
Ханнасайд покачал головой:
— Это уж я никак не могу сообразить. Погодите чуточку, сержант, не валите все в одну кучу. Знаете что, Хемингуэй? Соберите все вещи — жидкости, мази, пасты, все, что угодно, куда могли подмешать яд. Соберите все это, и отвезем к себе для анализа. Да, не забудьте еще крем для лица и шампунь — чем черт не шутит?
— Лады, — откликнулся сержант. — Но ведь мы еще не знаем, какой яд был использован, не так ли, сэр?
— Ясно одно, что Филдинг после первого отравления никотином решил, что и вторая смерть — тоже отравление.
— И все же, шеф, по-моему, загадка кроется в этом чертовом Гайде, и притом Рэндалл Мэтьюс тоже что-то знает… Но какого дьявола кому-то из них понадобилось бы убивать совершенно безвредную старую деву? Не могу взять в толк. Так брать мне вот этот крем?
— Да, да, и зубную пасту тоже. Все, что увидите.
— Бога ради, шеф, я все возьму и отдам на анализ, но на мой взгляд, самое вероятное — это то, что ей всыпали яд в утренний чай.
— Это верно, — кивнул Ханнасайд. — Но вся посуда от чая давно уже вымыта.
— А заметили вы, как слуги относятся к случившемуся? Кухарка, хотя и не выносит миссис Мэтьюс, не дает показаний против нее, наоборот, говорит, что покойная мисс Гарриет была нездорова всю последнюю неделю… Может быть, тут какой-то заговор с целью подставить миссис Мэтьюс?
В холле их встретил мистер Рамболд.
— Вы уходите, господа? — спросил он. — Миссис Мэтьюс очень хочет узнать, когда вы ждете результатов экспертизы.
— Боюсь, что не могу сообщить ей точного дня и часа, когда о яде станет достоверно известно, — сказал Ханнасайд. — Но, во всяком случае, не больше пары дней. А скажите, мистер Рамболд, вы действительно близкий друг семьи?
— Да, я живу тут напротив, — улыбнулся Рамболд. — Можно сказать, что я действительно близкий друг этой семьи.
— Тогда позвольте спросить вас: не упоминал ли мистер Грегори Мэтьюс вас в связи с каким-нибудь делом, связанным с его бизнесом, или что-то еще?
Рамболд нахмурил брови:
— Не совсем вас понимаю… Вы имеете в виду его спекуляции на бирже? Ну, он пару раз спрашивал моего мнения по поводу цен на акции…
— Нет, я не о том. Не посвящал ли он вас в дела, которые его семье были неизвестны?
Рамболд, казалось, опешил.
— Что вы, сэр!
— А вы встречались с ним в день его смерти?
Рамболд удивленно поднял брови:
— Да нет! Я был в отъезде и вернулся только через несколько дней!
— Ну ладно, не придавайте моим вопросам много значения, — улыбнулся Ханнасайд.
Эдуард Рамболд вернулся в библиотеку. Там шел ожесточенный спор.
— Мама! — почти в слезах кричала Стелла. — Неужели ты говоришь откровенно, что не помнишь, кто мыл твой медицинский стакан?! Ты же сама сказала мне, что моешь его всегда собственноручно!
— Ну и что же, детка? Это вполне житейское дело, — отвечала миссис Мэтьюс.
И вдруг посреди этой перепалки Гай сказал спокойно, как будто не о себе:
— Знаете ли вы, что по завещанию мне достаются деньги тети Гарриет?
Стелла осеклась и отвернулась.
— Деньги! — горько сказала миссис Мэтьюс. — Да она их в жизни в глаза не видела. Не будь дурачком, Гай. И кроме того, мне кажется, сейчас не очень-то красиво говорить о том, что оставила или МОГЛА оставить тебе тетка…
— И тем не менее это около четырех тысяч, — сказал Гай, пытаясь выглядеть спокойным. — Чертова прорва денег. Даже не знаю, что мне с ними делать.
Стелла демонстративно прокашлялась и выбежала из комнаты. В холле она почти машинально взяла телефонную трубку и стала набирать номер.
Через несколько гудков ей ответил чей-то вежливый голос.
— Добрый день! Нельзя ли позвать мистера Мэтьюса к телефону? — сказала Стелла.
— Мистера Мэтьюса нет дома, мэм, — с непоколебимым достоинством отвечал голос.
— А… А когда он может вернуться?
— Не сказал, мэм. Может быть, вы передадите ему что-нибудь?
Но Стелла положила трубку, обернулась — и убедилась, что Гай последовал за ней и теперь стоял за ее спиной.
— Какого черта ты звонила Рэндаллу? — спросил он недобро.
Стелла густо покраснела.
— В конце концов, он юридически — глава семьи… И к тому же он знает явно больше нашего об этом деле…
— Он только пытается убедить нас в этом! — ухмыльнулся Гай. — А во всем деле он — сторона! Ведь его не было здесь, когда умер дядя, и его не было здесь, когда умерла тетя! Какого же черта он может знать больше нашего?
— Не знаю. Я ведь не говорю, что он их отравил. Я имела в виду совсем другое… — Стелла порывисто схватила брата за руку. — Послушай, с чего это ты вылез со своим наследством от тети Гарриет?
Гай засмеялся.
— Ну да, конечно, все равно это всплыло бы рано или поздно, так какой мне расчет скрывать это? Пусть знают все!
Еще до обеда Рэндалл позвонил в 'Тополя'.
Трубку подняла Стелла и, услышав его бархатный голос, сказала:
— Ага, вот наконец и ты! Где ты был? А я тут…
— А, я был на бегах, милая. А чего ты хотела от меня, никчемного?
— Рэндалл, случилась ужасная вещь… Не знаю, как сказать… Тетя Гарриет умерла!
Последовала некоторая пауза.
— Ты слышишь меня? Они решили, что она была отравлена!
— Я слышу тебя, — сказал Рэндалл. — Но кто такие «они», решающие?
— Во-первых, Дерек Филдинг, а во-вторых, полиция. Это вообще-то не телефонный разговор. Будет
