– Очень что?
– Очень мужественный, – просто закончила Виктория.
– Мужественный… – хмыкнул Зак. – И что же это за мужчина, который может быть тебе «просто другом»? Сколько ему лет?
– Двадцать семь… Я не собираюсь обсуждать с тобой Уильяма. По крайней мере он вел себя как джентльмен… В отличие от тебя!
– Очень на это надеюсь, – хладнокровно парировал Зак и добавил: – Но если ты еще раз захочешь у него остановиться, арендуй ему сразу же больничную койку – ему понадобится.
– Ты не посмеешь, – испугалась Виктория. – Не вздумай вставать на пути Уильяма! Он ничего тебе не сделал.
– Что я буду делать, это мое дело, – холодно отрезал Зак. – Это не угроза, просто предупреждение.
– Как ты смеешь говорить о каких-то угрозах? – взъярилась Виктория. – После всего того, что ты сделал, ты подозреваешь меня и Уильяма в… – Приступ головокружения помешал ей продолжить.
– В чем? – Видно было, что Зак совершенно превратно понял причину ее внезапного молчания.
– Мы просто друзья, – попыталась объяснить Виктория. – Ты чрезмерно подозрителен. Уильям один из прекраснейших людей, которых я знаю. Он честный, благородный и добрый…
– Просто кладезь достоинств, – с усмешкой прервал ее Зак. – А что касается подозрительности, так ты первая начала.
– Это я подозрительная? – вскинулась Виктория. – После того как… – она задохнулась от обиды. – Хватит! Я не намерена обсуждать эту тему с тобой. Мне нужно прилечь. Мне что-то нехорошо…
«Нехорошо»! На самом деле она еле держалась на ногах.
– Зато у меня все просто замечательно, – последовал язвительный ответ. – Телефон оставить?
– Нет, – отрезала Виктория. Захлопнув за ним дверь, она опрометью кинулась в ванную, где ее немедленно стошнило.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
– Так ты не сказала ему, что беременна? – спросил Уильям.
Они обедали в одном из лондонских ресторанчиков, куда Ховард пригласил Викторию сразу, как она вернулась в Англию, покинув свое убежище в тот же день, когда ее посетил Зак.
– Нет, я же объяснила. Он был в Тунисе всего один день, и мы все время ругались. Все было так ужасно, – слезы навернулись ей на глаза, но она сдержалась. – Мне пришлось сказать ему, что я вернусь в Англию и сниму квартиру.
Виктория старалась избегать подробностей, но Уильям слишком хорошо знал ее, чтобы догадаться о том, о чем она умалчивала.
– Он возмутился из-за того, что ты жила в моем домике в Тунисе? Его можно понять…
– Зак просто не в состоянии поверить, что мужчина и женщина могут быть просто друзьями, – пожала плечами Виктория.
– Он прав, – неожиданно кивнул Уильям. – Послушай, Синеглазка, – назвал он ее детским прозвищем. – Давай говорить начистоту. Ты всегда относилась ко мне как к брату, хотя не могла не замечать, что я хотел совершенно иного. Я всегда любил и буду тебя любить…
– Но, Уильям! – только и смогла произнести Виктория, изумленно округлив глаза. – Мне и в голову не приходило…
– Не бери в голову… Ты всегда можешь рассчитывать на меня. А теперь ешь. Не бойся, я не собираюсь лезть в петлю из-за несчастной любви. К тому же я слишком дорожу нашей дружбой, чтобы омрачать ее ненужными тебе признаниями. Просто я хотел, чтобы ты была в курсе. Короче, я считаю, что ты просто обязана рассказать обо всем мужу.
– Прости… – пролепетала Виктория.
– Не вини себя, – с улыбкой прервал ее Уильям и заговорщически добавил: – Меня есть кому утешить.
Бедняга Уильям. Но ведь никогда в жизни она не смогла бы представить его в роли своего любовника. Хотя он был высок, строен, хорош собой, но она слишком привыкла относиться к нему как к брату.
– Как ты себя чувствуешь? – переменил тему Уильям. – Ты очень похудела, одни глаза остались… А ведь тебе теперь надо есть за двоих!
– Меня постоянно тошнит: по утрам, днем, по вечерам, – пожаловалась Виктория. – Если я просыпаюсь ночью, еле успеваю добежать до ванной. И… и… мне все время хочется в туалет… – окончательно смешавшись, добавила она.
– Бедняжка, тебе непременно надо сказать об этом врачу, – пожалел ее Уильям и вдруг посерьезнел. – А когда ты собираешься Заку сказать? Ведь это и его ребенок. К тому же он все равно узнает.
– Трогательная братская забота, – попыталась съязвить Виктория, понимая, что он прав. Она также понимала, что ей придется туго, когда Зак узнает о ребенке. Но сдаваться она не собиралась.
Из ресторана Уильям и Виктория вышли, держась за руки. Как всегда после общения с другом, она чувствовала облегчение. Она собиралась вернуться в свою маленькую однокомнатную квартирку, которую ей удалось снять в Ричмонде. Как ни странно, ей помогла в этом мать. Квартира принадлежала дочери одной ее приятельницы, уехавшей на год в Америку. Виктория провела в материнском доме всего три дня, но этого оказалось достаточно для них обеих. За это время они не сказали друг другу практически ни одного слова. Вернее, Корал-то говорила, но все ее речи сводились к пламенным обвинениям в адрес дочери, которая якобы сама виновата, что ее брак распался. А Виктория предпочитала не пускаться ни в какие
