Нечаянная любовь

так скоропалительно и так безоглядно влюбился Никое, и убедиться в том, что у него будет хорошая семья. В ней вся эта история пробудила интерес к жизни, и как раз тогда, когда она в этом очень нуждается.

Если уж Поппи поставила на Никосе крест, недоумевала Рия, то зачем этот самонадеянный гигант прилетел сюда за тысячи километров? Что ему нужно?

– Кристина просто жаждет с вами познакомиться, и я не намерен ее разочаровывать, – закончил он все тем же ровным голосом, и Рия не сразу поняла, что он хочет сказать.

Но когда смысл сказанного дошел до нее, она вскинула голову и сразу натолкнулась на твердый взгляд его голубых глаз. Димитриос медленно кивнул.

– Именно, – спокойно подтвердил он, заметив ее удивление. – Вы поедете со мной в Грецию и сыграете для моей сестры спектакль. Вы должны убедить ее в том, что вы вполне уважаемая юная леди, которая только о том и думает, как бы одарить ее чадо сказочным счастьем и нарожать ему целую кучу здоровеньких детей.

– Вы с ума сошли! – в ужасе пробормотала Рия. – Вы просто сошли с ума!

Странно – он был доволен ее реакцией. Сев прямо напротив нее, он вытянул длинные ноги и откинулся назад, сцепив пальцы на затылке.

– Само собой разумеется, что дата вашего возвращения в Англию будет зависеть от ваших сценических способностей. Я понимаю, для такого человека, как вы, эта задача не из легких, – с иронией, больше похожей на издевку, произнес он, – но посмотрите на это как на испытание вашего несомненного таланта.

Еще час назад Рия и не подозревала, что может так сильно кого‑нибудь ненавидеть. Боль пульсировала у нее в голове, ее подташнивало. Я должна сказать этому маньяку, кто я такая, вяло подумала она и встала. Но комната вдруг поплыла у нее перед глазами, кровь схлынула с лица, и она покачнулась.

– Не надо так волноваться, – с раздражением пробормотал Димитриос, помогая ей сесть обратно в кресло. – Вы ведете слишком активный образ жизни.

Рия в изнеможении закрыла глаза, думая только о том, как бы не расплакаться. В одном она была уверена: он не видел Поппи даже на фотографии. Они одного возраста и примерно одного роста, но в остальном – небо и земля. У Поппи копна вьющихся рыжих волос и живые карие глаза, а Рия, по мнению окружающих, олицетворяет собой холодную английскую красоту. Ну‑ну, злорадно подумала она. Хотела бы я посмотреть на тебя в Греции, когда ты поймешь, что ошибся адресом. Ты вполне это заслужил, самовлюбленный тип!

Головокружение прошло, и она осторожно открыла глаза. Он сидел на корточках возле кресла и, склонившись над ней, внимательно рассматривал ее лицо. Как только она открыла глаза, он выпрямился, продолжая с нескрываемым удивлением смотреть на нее. На загорелой щеке подергивался мускул.

– Сидите спокойно, – коротко приказал он и вышел в малюсенькую кухню, где начал бесцеремонно копаться в шкафах.

– Чувствуйте себя как дома! – язвительно крикнула она, хотя и не так резко, как хотелось.

Неожиданно для нее он поставил перед ней чашку свежезаваренного чая. – Вот вам ваша британская панацея от всех бед, – сказал он, и Рия машинально взяла чашку. – Вам не по себе, я это вижу, хотя и не понимаю, почему. – Он пожал плечами. – Сожалею. Дело в том, что у меня два билета на самолет – вылет сегодня после обеда. И вы полетите со мной в Грецию, даже если мне придется нести вас на руках до самого трапа.

– Никуда я не полечу, – безучастно возразила Рия, с удовольствием потягивая горячий сладкий чай и пытаясь привести мысли в порядок.

– Речь идет вовсе не о приглашении.

– А о приказе, вы хотите сказать? Вы любите отдавать приказы? Если вы думаете, что удастся меня запугать, то очень ошибаетесь, – отважно заявила Рия. И останетесь в дураках, мысленно добавила она, с вызовом глядя в его непроницаемое лицо.

Он усмехнулся так, что кровь застыла у нее в жилах.

– Вот, возьмите. – Он протянул ей две белые таблетки.

Рия отдернула руку, словно обожглась.

– Что это? – Глаза у нее в ужасе расширились. – Откуда у вас это? Что вы собираетесь со мной делать?

Он вздохнул, с трудом сдерживая раздражение.

– О чем вы думаете, глупая девчонка? Это аспирин из шкафчика на кухне. Я проворачиваю много разных сделок, но можете быть уверены, что наркотики и работорговля не входят в сферу моих интересов. Он поднял с ковра таблетки и, с презрением взглянув на нее, принес из кухни упаковку, держа ее двумя пальцами в вытянутой руке.

– Угощайтесь, но только зарубите себе на носу, что вы полетите со мной, чего бы это ни стоило.

От его низкого голоса по коже у нее побежали мурашки. Она многое бы отдала, чтобы больше никогда не видеть этого ужасного грека! Его мужественность действовала на нее самым странным образом, и, вероятно, дело не просто в усталости.

Резко зазвонил телефон, и она чуть не подскочила от неожиданности, но все же успела снять трубку прежде, чем Димитриос дотянулся до аппарата. Поднося ее к уху, посмотрела на часы. Семь? Подруги не имели обыкновения звонить ей в такую рань.

– Рия? Слава Богу, ты дома! Я считала минуты до твоего возвращения, быстро говорила Поппи, еле сдерживая рыдания. – Я попала в страшный переплет, выручай!

Всем своим существом ощущая присутствие огромного смуглого мужчины, не сводившего с нее тяжелого взгляда, Рия заставила себя говорить как ни в чем не бывало.

– Привет, Сара, только ты можешь звонить в такую рань. Что, срочно вызывают? – скороговоркой бормотала она, отворачиваясь от его безжалостного взгляда, казалось проникавшего в ее мысли.

– Кто у тебя, Рия? – в ужасе прошептала Поппи, и перед глазами Рии вдруг встала картинка из прошлого.

Две маленькие девочки, заигравшись, не заметили, как оказались на скользких после неожиданной летней грозы шлюзовых воротах над каналом. Одна поскользнулась и неминуемо свалилась бы вниз, но вторая поймала ее за руки. Если бы не ее упорство, то Рия наверняка бы погибла в темной воде. Тогда в голосе Поппи было столько же ужаса, как и сейчас, но она держала и держала ее до тех пор, пока не подоспела помощь. А сегодня Рия ни за что не отдаст свою кузину на растерзание этим жестоким южанам!

– Извини, Сара, мне трудно говорить. Я не очень хорошо себя чувствую.

Как бы Поппи ни поступила с племянником этого грека, то, чего он сейчас требует, не имеет никакого оправдания. Какая‑то средневековая дикость.

– Что происходит? – едва слышно прошептала Поппи.

– Да, конечно, скоро увидимся. Мне пора. Тут из Греции приехал дядя Никоса, представляешь?

Короткие гудки на другом конце провода ясно дали ей понять, что Поппи очень хорошо это себе представила.